– Ах, он непременно победит всех! – воскликнула Маргарита Алансонская, вскакивая с места и маша брату платочком.
Со своего места Мэри услышала, как Людовик проворчал:
– Хоть бы кто-нибудь сбил спесь с этого столь избалованного мальчишки.
Но Франциск показал себя опытным бойцом и в первый день, и во второй, и в третий. С каждым днем поединщиков-победителей оставалось все меньше, но страсти зрителей только накалялись. К тому же в первые дни проходили только пешие бои, инсценировка взятия крепости и поединки в так называемой манере «высоких седел», когда рыцарей сидели в седлах с такими высокими луками спереди и сзади, что упасть с коня было почти невозможно, а победителем оказывался тот, кто ни разу не промахнулся и ловко преломлял копье о щит противника. На четвертый день было решено провести более опасные поединки по немецкому образцу, когда у седла высокой оставалась лишь передняя лука и всадник мог быть сброшен с лошади. И как же веселились зрители, когда то один, то другой участник боёв вылетал из седла, барахтаясь в пыли, пока его не поднимали и не уносили с поля боя оруженосцы!
Маргарита Алансонская, блестя глазами, склонялась к королеве:
– О, мадам, если бы вы знали, как хочет Франсуа померяться силами с герцогом Саффолком. Ведь он пока единственный из английских рыцарей не получил ни одного поражения.
Мэри не отвечала, горящими глазами глядя на Чарльза. Вот он занял позицию напротив грозного Монморанси, всадники опустили копья и, пришпорив коней, понеслись навстречу друг другу. Невольно она со всей силы вцепилась в перила ложи. Конечно, нынешние турниры уже не те, что в давние времена: и конь, и всадник защищены настолько, чтобы возможность увечий была минимальной. Но все же, когда видишь копьё, направленное в твоего возлюбленного, эту несущуюся на всем скаку лошадь... Удар! Мэри радостно подскочила, увидев, как легко Брэндон выбил из седла своего противника. Его приветствовал шквал аплодисментов – английский герцог уже сыскал своей удалью и мастерством симпатии парижан.
– Что случилось? – повернулась Мэри, заметив подле себя некое столпотворение.
– Ах, мадам, – Анна Болейн хлопотала подле лишившейся чувств Лизи Грэй. – Она ведь влюблена в Монморанси до беспамятства. Что за глупость терять сознание, когда мужчину выбивают из седла на турнире.
«А я? – с неожиданным испугом подумала Мэри. – Что случится со мной, если Франциск сбросит с коня Брэндона?»
Все вокруг только и говорили о предстоящем бое меж двумя столь удачливыми воинами, как мсье Ангулем и герцог Саффолк, но на этот раз Франциску предстояло сразиться с маркизом Дорсетом. И хотя он красиво выбил из седла англичанина, видимо, победа дорого ему стоила. Герцог неожиданно вскрикнул и, уже подъезжая к концу ристалища, вдруг выронил копье, склонясь в седле.
– Ах, он ранен! Ранен! – взволнованно раскричалась Клодия.
Королю даже пришлось её урезонить. Видя, как Франциска под руки увели в предназначенный для него шатер, Людовик послал пажа узнать, что случилось. Когда тот вернулся и сообщил новости, король даже посмеялся:
– Ах, нашему дражайшему зятю просто выбили палец. Такой неженка! Он так ослаб. Не волнуйся, Клодия, это не тот палец, который помешает ему исполнять свои супружеские обязанности.
Мэри сердито глянула на супруга – воистину, у короля сейчас только одно на уме! Однако, похоже, Франциск вряд ли сможет сегодня снова участвовать в турнире. Даже жаль, её Брэндон потерял достойного конкурента в борьбе за звание победителя. Зная Чарльза, она понимала, что тот тоже разочарован. Правда, ему ещё предстояло сразиться с Бониве, Лотреком и самим непобедимым Баярдом.
Первых двух Брэндон победил со всем мастерством рыцарского искусства. С Баярдом бой вышел серьезным, и трибуны невольно притихли. Баярд, рыцарь без страха и упрека, вот уже несколько лет считался одним из превосходнейших поединщиков. В первом бою они сшиблись с Саффолком с несокрушимой силой и также несокрушимо вынесли удар друг друга. Доскакав до конца арены и взяв новые копья, всадники опять понеслись навстречу друг другу, но тут случилась досадная непредвиденность. У лошади Баярда вдруг лопнул один из поводьев уздечки и, хотя рыцарь попытался направить её прямо, но она все же сделала резкий крен в сторону. Для Брэндона возникла возможность сбить копьем противника, ударив в открывшийся бок, но вместо этого он поднял копье и галопом пронесся мимо. Доскакав до конца арены, он остановил коня и через герольда предложил Баярду вновь померяться силами. Но Баярд недаром слыл честнейшим рыцарем Франции, и он оценил поступок Саффолка, заявив, что признает себя побежденным не только воинским искусством, но и любезностью своего противника.
Теперь Брэндон мог быть избран победителем. Затаив дыхание, трибуны ждали, появится ли герцог Франциск, сможет ли он принять вызов английского герцога? Из палатки Франциска вдруг вышел Бониве, пересек ристалище и, о чем-то переговорив с Брэндоном, занял место подле него, как обычно полагалось оруженосцу.
– Как он смеет! – возмутилась Маргарита таким поведением своего признанного поклонника. – Он что, с ума сошел, приняв сторону противника Франсуа?
Со своего места Мэри видела лицо Бониве – обычно улыбчивое, оно сейчас было мрачнее тучи. Но вот в проеме шатра появилась золоченая фигура в доспехах, и трибуны радостно загалдели.
Франциск вел себя несколько иначе, чем ранее: он не поднимал решетки забрала, не красовался перед зрителями. Когда к нему подвели коня, он спокойно сел в седло и, не заставляя скакуна гарцевать мимо трибун, молча занял свое место в конце ристалища и взял копье наперевес.
– Видимо, больной палец его все же слишком беспокоит, – сокрушенно вздохнула преданная жена Клодия.
А Маргарита бешено рукоплескала, крича, что её брат никому просто так не отдаст победы. Она взволнованно подалась вперед. Ей уже не было так весело и интересно, как раньше. Ей стало страшно. От мощной фигуры в золоченых доспехах веяло угрозой, и королева пожалела, что не захватила с собой какой-нибудь амулет, приносящий успех в сражениях.
Бой начался быстро и стремительно. Удар! Копья разлетелись в щепы, но оба противника усидели в седлах. Не сбавляя темпа, они доскакали до конца арены, быстро приняли из рук оруженосцев новое оружие и вновь устремились навстречу друг другу. Удар! Все повторилось. В третий раз не выдержали лошади. Когда всадники вновь сшиблись, кони вздыбились с громким ржанием и стали заваливаться, путаясь в складках роскошных попон.
