– Она жива. – Изабо поняла, что плачет. – Я не могла заставить их понять меня, этих солдат, которые разыскивали ее под снегом. Они не слышали меня. Я чувствовала, как она ускользает, там было так холодно, так холодно! Сначала это было похоже на ножи, а потом… – Она была не в состоянии продолжать, утирая слезы руками, пытаясь успокоиться.
– Но она жива? – спросила Мегэн. – Ты уверена? Ты ее чувствуешь?
– Да, я чувствую ее. Я чувствую боль, вот тут, тут и тут. – Изабо указала на ребра, на руку и на колено. – Ей накладывали шину на сломанную руку. Я чувствую это. Почему, ну почему я должна чувствовать все, что чувствует она?
– А, так ты чувствуешь все то же, что и она, да? – спросил Лахлан, приподняв бровь.
Изабо не могла взглянуть ему в глаза, тихо радуясь про себя окружавшей их темноте.
– Как ты узнала? – спросила она Мегэн. – Я ни за что не нашла бы дорогу обратно, если бы не ты.
– Твоя маленькая совушка прилетела за мной и привела меня сюда, – сказала колдунья. – К счастью, я неплохо говорю на совином языке, потому что она была в полном смятении. Она сказала, что ты говорила с кем-то на берегу моря, когда вдруг упала, а потом вылетела из себя. Она сказала мне, что ты заблудилась. Разумеется, я почти ничего не поняла, но отправилась туда, куда она вела меня, и Лахлан с Синими Стражами тоже. Тогда мы и нашли Майю.
Изабо резко села.
– Майя! – он обвела взглядом пляж и увидела бывшую банри, стоявшую с гордо поднятой головой между двумя крепкими солдатами, один из которых держал нож у ее горла. – Ох, нет! – воскликнула она.
– Разумеется, мы решили, что мерзкая фэйргийка попыталась околдовать тебя, – сердито сказал Лахлан, – хотя она и клялась, что ничего такого не делала.
– Я же сказала тебе, что ничего не сделала Рыжей, а просто охраняла ее, когда она потеряла сознание, – бархатным голосом сказала Майя. – Ты всегда думаешь обо мне самое худшее, Мак- Кьюинн.
Солдаты рванули ее за руки, рявкнув:
– Молчать!
– Майя, почему ты осталась? – в смятении спросила Изабо. – Ты могла бы уплыть, и никто бы ничего не узнал. Ну почему ты не бежала?
– Хочешь сказать, ты знала, что она здесь? – не веря своим ушам, спросил Лахлан. – Мы подумали, что ты случайно наткнулась на нее и попыталась задержать. – Его голос стал более резким. – Ты условилась с ней о встрече?
– Да, условилась, – сердито ответила Изабо, – и не начинай думать самое худшее, Мак-Кьюинн, а не то, клянусь, я дам тебе пощечину! Почему ты никогда никому не веришь, во имя Эйя?
– Почему? – сердито переспросил Лахлан. – и ты еще спрашиваешь?
– Да, спрашиваю! – взорвалась Изабо. – Мы все знаем, что ты пережил такое, чего и врагу не пожелаешь, Лахлан, но ты не единственный человек в мире, столкнувшийся с болью и предательством. Ты действительно думаешь, что я бы предала тебя? Да? Думаешь, я шпионю на фэйргов?
– Ну… нет, – признал Лахлан.
Ярость Изабо внезапно погасла, оставив ее совершенно обессиленной.
– Тогда ладно, – сказала она, вдруг растерявшись.
– Ты должна признать, что я имею право сердиться, – сказал Лахлан здраво. – Сестра моей собственной жены украдкой отправляется ночью на берег, чтобы встретиться с Майей Колдуньей. И что я должен думать?
– Что у меня на то была веская причина, – отрезала Изабо, снова распалившись.
– Что ж, я буду рад узнать ее.
Изабо бросила на него полный возмущения взгляд.
– Я и пытаюсь рассказать тебе.
– Ну так расскажи.
Изабо набрала воздуху.
– Майя пришла, чтобы рассказать мне новости, – сказала она. – Причем с серьезным риском для себя! Она пришла рассказать нам, что мы направляемся в ловушку. Фэйрги ожидают, что мы нанесем им удар, и готовы к этому.
– Ну, это не такая уж и новость, – медленно сказал Лахлан. – Я и не ожидал обнаружить Карриг пустым и беззащитным, несмотря на все твои уверения, что все фэйрги уплывают на лето на юг.
–
– Да, да, знаю. Не надо выходить из себя. Это единственная новость, которую она принесла? Если так, то…
– Нет, – воскликнула Изабо, порядком разозлившись. – Далеко не единственная! Но если тебе не интересно..
– Ну, дети, хватит пререкаться! – остановила их Мегэн. – Вы ничуть не лучше Оуэна и Ольвинны! Это что, подходящее место для подобного разговора? Мы все устали и вымотались и говорим одно и то же. Давайте вернемся обратно в лагерь и поговорим обо всем этом наедине. А поскольку Колдунья была так любезна, что проделала все это расстояние с таким риском для себя, чтобы сообщить нам новости, то, возможно, она сможет это сделать сама. И объяснить,
