— С правого фланга в четыре колонны, — скомандовал Александр. — За мной, к воротам!
Около полусотни гафов столпилось вокруг черепахи, предпринимая отчаянные усилия вытолкнуть ее за ворота, но чем сильнее они ее толкали, тем глубже передний край зарывался в землю.
«Чертовы идиоты, — подумал Александр, — им следовало бы толкать ее назад, а не вперед».
— Быстрее! — воскликнул он. — Пока они не закрыли ворота, быстрее!
Остальные две черепахи остановились, и в задней части панциря распахнулись широкие люки — два десятка гафов выскочили из каждой машины и бегом бросились вверх по склону, по которому сбоку уже начала подниматься фаланга. Преследователи наступали гафам на пятки, и некоторые из них, сильно отстав, в отчаянии поворачивались лицом к врагу и пытались отдать свою жизнь как можно дороже.
Один воин, увидев Александра, бегущего во главе наступающих колонн, выхватил свой меч и бросился в атаку. Когда гаф приблизился, Александр нырнул вперед, выставив перед собой щит, надеясь сбить с ног нависшего над ним горой противника.
У него было такое чувство, будто он налетел на каменную стену. Сокрушительный удар парализовал руку, державшую щит, и заставил его отшатнуться назад, но бегущее следом войско буквально смело гафа и накрыло его волной кричащих людей. Александр чувствовал сильную боль в плече, но ничто не могло остановить его в этот момент. Отбросив щит в сторону, он снова возглавил идущие в атаку колонны.
Увидев штормовые волны атаки, приближающиеся к воротам со всех сторон, гафы, возившиеся с застрявшей черепахой, попятились назад и выстроились в линию под подъемной решеткой.
— Вперед, мои македоняне!
И первая волна ударилась в стену рычащих гаварнианских воинов.
Тяжело дыша, Кубар бросил взгляд через плечо Резервные отряды уже ушли, последние воины покинули стены и отступили во внутреннюю часть цитадели
— Иди, Виргт. Мы с Пагой задержимся здесь еще немного.
— Я уйду только вместе с вами, — заявил Виргт. твердо глядя на Кубара.
Кубар быстро обернулся и снова посмотрел на картину ожесточенного боя, развернувшегося в воротах крепости на расстоянии двадцати шагов от него.
— У них у всех есть старшие братья, — твердо сказал Виргт. — Они сами вызвались удерживать ворота и вести сражение в крепости, чтобы обмануть этого Искандера Они хотят здесь умереть, и ты не можешь их остановить Но тебе также не в чем себя обвинять. А теперь пойдем.
Но Кубар не двинулся с места. Его правая рука по-прежнему лежала на рукояти наполовину обнаженного меча. Одно дело посылать воинов в сражение, но совсем другое — просить их идти на верную смерть. Но сто его соплеменников должны были остаться здесь для того, чтобы умереть. И он был вынужден обратиться к своим воинам с такой просьбой. Те, у кого старшие братья были еще живы, выступили вперед и порою почти просили оказать им такую честь. Опять их эта проклятая честь и слава.
— Ты душа всей нашей армии, — мягко сказал Виргт. — Если ты погибнешь, то мы все тоже погибнем от мечей безволосых.
Он еще раз бросил взгляд на ворота. Один человек уже пробился внутрь крепости. Он ловко уклонялся от ударов воинов-гафов и, подныривая им под руки, отвечал ударами меча снизу вверх. Но человек пропал из виду, когда Нага с Виргтом и еще несколько воинов из личной охраны все же заставили своего командира покинуть место сражения.
Они быстро прошли через двор и оказались в узком коридоре, пробитом в толще железной руды и идущем под наклоном к самому основанию космического корабля.
Через каждые двадцать шагов из стены торчал горящий факел, и замыкавший шествие охранник сбивал факел на пол.
Поверхность под их ногами вскоре потеряла наклон, и они оказались в помещении с низкими потолками. Здесь было сыро, тихо и прохладно — резкий контраст после жары и шума сражения, развернувшегося над ними.
Они на мгновение остановились перед черным как смоль камнем, занимавшим центр помещения. Его поверхность была обожжена, и весь камень освещался кругом света, падавшим сверху. Кубар прислонился спиной к камню и, запрокинув голову, посмотрел на тусклый свет солнца, зависшего точно напротив отверстия длинного дымохода, расположенного прямо над ним. Камень был отодвинут в сторону, и под ним открылась похожая на колодец черная дыра с крутыми, уходящими вниз стенами.
В комнате стоял запах смерти. Здесь недавно лежало около полусотни мертвых воинов, которых не смогли кремировать из-за нехватки дров, но перед началом вылазки их разложили по улицам и различным помещениям крепости, придав телам естественные позы. Им было отказано в праве лечь на черный камень и подняться вместе с пеплом к Незримому Свету.
Но они смогут оказать им помощь и после смерти, объяснил Кубар. Их тела помогут запутать противника в оценке количества защитников крепости, выживших к концу осады.
Они все поклонились алтарю, а затем, следуя за Виргтом, начали спускаться вниз, в темный колодец.
Двое охранников задержались наверху, и Кубар внезапно понял, что Виргт ничего ему не сказал о последней детали, касающейся их отступления.
— Подождите!
Но было уже поздно. Не успел он крикнуть, как стражники налегли на камень, и с громким скрежетом он заскользил над отверстием, закрывая от внешнего мира тех, кто смотрел на него снизу. С громким стуком алтарь встал на место.
Кубар пытался взять себя в руки, чтобы показывать всем пример, но не мог заставить себя перестать думать о тех двоих воинах, которые скоро отдадут свои жизни за то, чтобы была осуществлена его военная хитрость.
Но он должен служить для всех примером. Тихо выругавшись, Кубар начал, спускаться следом за Виргтом по лестнице. Далеко внизу он слышал гомон голосов, которые становились все громче. Основная часть гарнизона крепости ожидала их прибытия. Придав лицу бесстрастное выражение, Кубар взялся за последнюю скобу лестницы, на несколько мгновений повиснув в воздухе, мягко приземлился на ноги — и оказался посередине широкого коридора.
В первое мгновение он был ошеломлен, зная, что его удивление и страх отразились на лице.
Коридор был настолько широк, что шесть всадников-гаварниан смогли бы проехать по нему, выстроившись в один ряд. Расположенные над головой полупрозрачные панели испускали мягкое желтое свечение, заливающее коридор теплыми лучами. Здесь было сухо и в воздухе чувствовалась приятная прохлада. Когда Виргт впервые сказал ему, что знает ведущий из крепости подземный тоннель, протянувшийся на расстояние трехдневного марша, Кубар представил себе, как он долгое время пробирается на ощупь в сырой зловонной темноте.
Чувствуя, что потерял ориентацию, Кубар вопросительно посмотрел на Виргта, и тот жестом предложил ему двигаться за ним.
Через несколько минут они оказались в головной части колонны. Воины сохраняли молчание, очевидно испытывая затаенный страх перед странным, безукоризненно чистым подземельем.
Прямо перед ними коридор был погружен в темноту. Кубар уже собирался попросить факел, когда Виргт, словно бы предугадав его команду, прошел вперед дюжину шагов, и над его головой внезапно зажглась новая группа осветительных панелей.
Те воины, которые впервые увидели этот феномен, отпрянули назад с испуганными криками, и некоторые из них схватились за мечи, но Виргт жестом попросил всех успокоиться.
— Не пора ли нам в путь, Кубар? В конце концов, это долгий переход. Когда-то давно жил один безволосый, который что-то сказал насчет первого шага путешествия… но сейчас я уже не помню, что именно.
У Кубара снова возникло странное чувство, что этот старый советник знает слишком много, но в данный момент у него не было времени на то, чтобы пытаться разгадать эту тайну.
Последовав за Виргтом, он скоро догнал мудрого гаварнианина, и позади него раздались шаги тронувшихся в путь воинов.
