но, когда вошел Гарба, они замолчали. После того как его отослали, он задержался у дверей и услышал, как Лукулл сказал, что арестует тебя и пошлет когорту легионеров, чтобы окружить русских солдат и не давать им уйти до прихода карфагенян. Марк взглянул на Винсента:
— Этому можно верить?
— Я готов поручиться за его слова головой, — сухо ответил Винсент.
— Я иду к легионерам.
— Сэр, я сомневаюсь, что они поддержат вас.
— Какие могут быть сомнения? — закричал консул. — Это моя личная гвардия!
— Они напуганы и угнетены поражением, которое потерпели на поле боя. Бомбардировка города не улучшила их душевного состояния. К тому же последние два дня люди Петрония распространяли лживые слухи, которые выглядят очень правдоподобно. Легионеры боятся, что если они окажут сопротивление карфагенянам, то их уничтожат. Поэтому предложение Кромвеля представляется им выходом из этого положения, а в устах Лукулла будет звучать тем более убедительно. Нравится вам это или нет, Марк, но в основе вашей власти лежал страх перед Тугарами. Если бы кто-нибудь осмелился восстать против вас и заведенного вами порядка, тугары поддержали бы вас и бунтовщикам пришлось бы плохо. А когда вы прогнали тугар, все это неизбежно изменилось. В системе вашего правления образовалась пустота, и теперь заговорщики стремятся заполнить ее.
— Неужели моя гвардия, мои легионеры способны предать меня? — спросил Марк неожиданно севшим голосом.
— Когда-нибудь я перескажу вам последнюю главу истории Древнего Рима, — сказал Винсент в ответ.
— Значит, все кончено, — заключил Марк безнадежным тоном.
— Нет, пока еще нет! — горячо возразил Винсент. — Я прикажу Пятому Суздальскому полку занять ваш дворец.
— А городские стены останутся без защиты?
— К черту стены! — закричал Винсент. — Сейчас самое ценное — ваша жизнь.
— Но карфагеняне ворвутся в город и своими тяжелыми орудиями сровняют его с землей. А вы все погибнете. Лучше собирайте своих людей и уходите, пока не поздно. — Он попытался улыбнуться.
— Я ценю ваш героизм, Марк, но единственным результатом нашего ухода будет то, что нам придется с боем пробиваться обратно.
— Чего ради? Я буду убит. Петроний заключит мир с Карфагеном, и вы будете вынуждены сражаться и с теми, и с другими.
— В вашем распоряжении есть армия, которая может выступить в вашу поддержку в любой момент.
— О чем вы? Какая армия?
— Рабы. Они единственные выиграют, если мерки и их союзники будут разгромлены. Освободите их, и они будут драться за вас до последнего вздоха.
— Это была ваша цель с самого начала! — вскричал Марк.
— Но мы не собирались добиваться ее таким образом. Мы надеялись, что это произойдет постепенно, мирным путем. Но теперь, я боюсь, это невозможно. Все в ваших руках, Марк. Я уверен, что судьба Рима для вас важнее вашей собственной. Карфаген — лишь дымовая завеса, за которой прячется орда Я скажу вам откровенно: если сенату удастся скинуть вас и заключить союз с Карфагеном, мы будем сражаться с ними ради ваших природных ресурсов, которые нам жизненно необходимы. Но мы слишком малочисленны, и без вашей помощи нам не одолеть врага, тем более что теперь он, как выяснилось, воюет тем же оружием. Если вы не поддержите нас, то погибнет не только Русь, но и Рим тоже, потому что мерки вряд ли потерпят, чтобы спокойно существовал народ, который почувствовал вкус свободы и научился драться нашим оружием.
— Это слишком дорогая цена, — прошептал Марк. Винсент сердито подошел к консулу и схватил его за плечи: — Черт бы вас побрал, Марк! У нас нет времени торговаться. Решайте скорее.
Ему казалось, что он взорвется от бурлившего внутри него беспокойства и нетерпения. Все было так просто и понятно, а этот человек не желал видеть очевидного.
— Вряд ли я смогу сделать это, — выдавил из себя консул.
— Сэр, тем не менее мой полк занимает ваш дворец. Боеприпасы уже доставляются сюда из наших казарм через кварталы, заселенные рабами. Юлий, распорядись, чтобы подготовили подвальное помещение под госпиталь. Наш врач объяснит вашим людям, что требуется для этого. Прямо сейчас разожгите костры. Соберите постельное белье и начинайте кипятить его. — Обернувшись, Винсент увидел в дверях Дмитрия и Бугарина:
— Выставьте стрелков в каждом окне, в дверях установите пушки. В дальнем конце двора соорудите баррикаду в качестве резервной позиции. Используйте все, что попадется под руку. Наружную стену не так-то легко разрушить, но рано или поздно это произойдет, и тогда нашим опорным пунктом станет двор. Постараемся удерживать первый этаж как можно дольше, затем будем отступать на второй. Хорошо бы поставить на втором этаже пару пушек, чтобы обстреливать двор.
— Здание прочное, стены толстые. С ходу его штурмом не возьмешь, — ухмыльнулся Бугарин.
— Приступайте.
Офицеры, отдав честь, удалились.
— Итак, вы решили сражаться до конца, — сказал Марк.
— Так я обещал нашему президенту. Будем обороняться, пока нас не выручат.
— И что вы за люди такие? — с удивлением покачал головой Юлий.
— В данный момент до смерти напуганные.
— Вы же знаете, что погибнете здесь, — произнес Марк тоном, в котором звучала безнадежность, раздражавшая Винсента.
— Я повторяю, пока что все в ваших руках, — бросил он. — Но через несколько минут у вас уже не будет выбора. Если мы продержимся до подхода наших — в чем я, впрочем, сомневаюсь, — мы передадим власть в ваши руки, но вы будете нашей марионеткой.
Марк взглянул на него, не в силах произнести ни слова.
— Все предельно просто, Марк. Я говорю вам открыто то, чего от нас требует политическая ситуация. Русь борется за существование. Нам нужно то, что есть у вас. Я всегда хотел, чтобы мы были равноправными партнерами. Но если мне придется уложить весь свой полк для спасения вашей жизни и вашей власти, то лично я считаю, что будет только справедливо потребовать за это адекватную цену. Вы потеряли свой сенат и свой легион. Мы будем править за вас.
— То есть вы будете править, — сухо уточнил Марк.
— Да на кой мне ваш Рим! — взорвался Винсент. — Я оставляю свой пост и возвращаюсь домой. Пусть кто-нибудь другой делает эту грязную работу, а я сыт ею по горло. А теперь прошу прощения, у меня есть другие дела. — Не дожидаясь ответа, он большими шагами вышел из комнаты и в коридоре столкнулся с Дмитрием.
— Ну как? — спросил тот.
— Не соглашается, чтоб ему.
— Там, на форуме, что-то назревает. Я пришел за вами.
Все еще кипя от злости, Винсент шагал по дворцу, на ходу вытаскивая револьвер и проверяя его. Подойдя к приоткрытой двери, он разглядел в предрассветном тумане приближавшуюся группу легионеров.
Гнев настолько вытеснил в нем все остальные чувства, что он, не думая об опасности, вышел прямо на мраморные ступени дворца и с вызовом посмотрел на легионеров, остановившихся при его появлении.
— Какого хрена, черт побери, вам здесь надо? — заорал он. — Вы должны быть на стенах города и защищать его!
— Война окончена, — заявил Лукулл, выступая вперед. — Мы пришли, чтобы арестовать Марка Луциллия Граку, который обвиняется в измене сенату и народу Рима. — Ты называешь сенатом свору этих грязных предателей? — рассмеялся Винсент. — А что до народа, так ему следовало бы разобраться, кому и за сколько продал их этот «сенат». Карфагенян прислала сюда орда, — повысил он голос, чтобы его
