внезапной догадкой.
— Точно, — сказал Габлона с усмешкой. — У меня нет ни одного билета с исходом, где тебя убивают Шига. Я попросил своих друзей поставить солидную сумму на то, что сначала расквитаюсь с Сигмой, а затем с тобой. Теперь осталось только решить вопрос, когда это сделать. У меня имеется всего лишь пятьдесят билетов со ставкой на то, что ты умрешь сегодня или завтра. Но если я подожду четыре дня, то в таком случае получу выигрыш по тысяче билетов. На предпоследний день у меня припасено две тысячи этих бумажек, и, наконец, у меня имеется десять тысяч билетов со ставкой на твою смерть в последний день. Так что, как сам видишь, я получу неплохую прибыль, сохранив тебе жизнь еще на три стандартных дня. Наше маленькое приключение принесет мне биллионные доходы, и Ульсак согласился пойти мне навстречу.
Элдин посмотрел на него с нескрываемым отвращением.
— Так что ешь и ничего не бойся, мой друг, — сказал Габлона, показав на столик, заставленный раз личными местными деликатесами. — Ульсак даже прислал мне несколько бутылок конфискованного бренди. Хороший напиток. Можешь чувствовать себя здесь как дома. Фестиваль уже начался, и наши друзья будут здесь с минуты на минуту для того, чтобы тебя забрать.
— Освободи Тию, — холодно произнес Элдин. — По крайней мере, выполни собственное обещание. Ты ведь сказал, что отпустишь ее, если я сдамся.
Габлона откинулся на спинку кресла, и его круглое лицо растянулось в широкой улыбке.
— Я солгал.
— Он находится внутри уже целый час, — прошептала Мари, — оглядываясь по сторонам, поскольку туман уже начал редеть.
— Он приказал не совершать никаких действий до тех пор, пока из здания не выйдет девушка, — сказал Оиси.
Звук барабанов, доносившийся с площади, внезапно затих, и одновременно завесу поредевшего тумана прорезал первый солнечный луч. В отдалении прозвучал сигнал рога.
Мари дернула Оиси за pyкав.
— Действуй, черт возьми!
— Теперь позволь мне сделать одно предположение, — сказал Габлона. — Думаю, ты не настолько глуп, что пришел ко мне, не спланировав заранее, как выбраться отсюда.
— Что заставляет тебя так думать? — спросил Эл дин ровным голосом, осматривая поднос едой, предложенной Габлоной, и пытаясь найти там что-нибудь не слишком oтвpaтитeльнoe.
— Я сам поступил бы так на твоем месте.
— Прежде всего, ты никогда не смог бы оказаться на моем месте, даже если бы в заложниках оказалась твоя мать.
— Моя мать — произнес Габлона с кривой усмешкой. — Позволь, я расскажу тебе кое-что об этой женщине. Если бы Шига имели глупость ее схватить, то уже через неделю она прибрала бы их к рукам и стала бы здесь королевой. Но на месте твоих людей я не стал бы пытаться освободить тебя силой. Несмотря на мои выигрышные билеты, тебе не удастся выйти отсюда живым.
— С этим все ясно, но как насчет Тии?
— Опять ты о ней. По твоему поведению можно подумать, что она твоя любовница, а не племянница.
— Ты просто отвратителен, — бросил Элдин.
— Я знаю, — сказал Корбин, и его стотридцатикилограммовая туша затряслась от смеха. — Но мне кажется, твое время уже на исходе. Давай пригласим ее сюда.
Взяв с подлокотника кресла маленький колокольчик, Корбин позвонил. Через несколько секунд дверь за его спиной открылась, и один из стражников втолкнул в комнату Тию, выглядевшую усталой и изможденной.
— Тебе лучше остаться со мной, — сказал Корбин ассасину. — Мы ведь не хотим, чтобы здесь сложилось неблагоприятное для нас соотношение сил. Это может расстроить тех, кто наблюдает за нами сверху.
Элдин медленно поднялся на ноги и подошел к Тии.
— Что ты здесь делаешь? — воскликнула она и тут же поняла, что привело сюда Элдина.
В первый раз с тех пор, как Тия вышла из детского возраста, Элдин увидел, как глаза племянницы наполнились слезами.
— Ты идиот, — сказала она, громко всхлипнув. — Ведь ты должен был понимать, что в любом предложении Корбина скрывается обман.
— Я знаю, — сказал Элдин. — Но если бы я отказался, то уже никогда не смог бы жить в мире с самим собой. — И с этими словами он обнял ее за плечи. — Он тебя не обижал?
— Кто, он? Да он не посмел бы дотронуться до меня и пальцем.
— Ну, ну, — протяжно произнес Корбин. — Были времена, когда тебе нравились мои прикосновения.
— Грязный ублюдок, — бросила Тия. — Да я получу больше удовольствия, развлекаясь с куском льда.
В первое мгновение Элдину показалось, что она задела его слишком сильно. Лицо Габлоны покраснело от гнева, но он лишь отвернулся в сторону.
— Вместо того чтобы просто ее отравить, — медлен но сказал он, — пожалуй, я лучше передам твою племянницу в руки Шиги.
Элдин начал терять над собой контроль, испытывая сильный соблазн покончить с Габлоной.
Почувствовав его настроение, Корбин насторожился.
Внезапно дверь, ведущая к выходу, открылась, и один из ассасинов вошел в комнату.
— Вовремя ты здесь появился, — с усмешкой произнес Габлона. — Шига уже пришли за своим товаром?
Ассасин в ответ кивнул.
— А где Хасан?
— Задержался.
Вдруг Габлона понял, что не узнает этого человека.
Створки двери резко распахнулись, и отряд Аль-Шиги ворвался в комнату. Все воины были облачены в желтые балахоны.
Они молча окружили Элдина, оттолкнув Тию в сторону.
— Возьмите с собой и девушку, — произнес Габлона, все еще глядя на того, кого считал своим ассасином. — Передайте своему господину, что это подарок от меня. Небольшой довесок в знак моей дружбы.
— Ублюдок! — воскликнула Тия. — Если кохи когда-нибудь узнают, что меня, тоже имеющую статус коха, убил глава семейства, они тебе никогда этого не простят.
— Память можно стереть достаточным количеством денег, — сказал Корбин, пытаясь скрыть свой страх.
Со стороны входной двери донесся шум борьбы и сдавленные крики на варварском наречии, которые ассасины использовали, общаясь между собой.
Несколько человек в желтом окружили Элдина и Тию, а Габлона попятился в угол комнаты.
Четыре воина отделились от общей группы и направились к Габлоне.
— Где мои охранники? — воскликнул он.
— Они мертвы, — прошипел один из желтых со зловещей улыбкой. — Десять чужеземцев для нас сущий пустяк.
Движением настолько быстрым, что оно показалось смазанным, воин поднял руку, и в ней тут же оказался моток проволоки. Тонкая стальная нить взлетела в воздух и обмоталась вокруг шеи Габлоны.
С испуганным воплем Габлона упал на колени, отчаянно пытаясь ослабить сжавшую его горло петлю. Сталь вошла в плоть, кожа возле его сонной артерии натянулась так сильно, что от малейшего добавочного усилия сосуд мог лопнуть, выплеснув поддерживающую жизнь влагу.
— Ты тоже пойдешь с нами, — с усмешкой произнес один из желтых. — Пришло время посетить
