связисту.
— Линия не отвечает, сэр.
— Ладно, тогда соедини меня с дивизионным штабом Девятого корпуса. Желательно с бригадным генералом.
— Ни одна линия не работает, сэр. Должно быть, они перерезаны.
Пэт обратился к следующему связисту:
— Первая дивизия Четвертого корпуса должна сейчас идти к центру.
— Они доложили, что выполняют приказ.
В комнату вошел посыльный, от него шел пахло порохом. Таявший в тепле снег стекал с прорезиненной накидки на пол. Штабной офицер открыл донесение и передал его Пэту. Это был рапорт командующего 1-м корпусом Шнайда о том, что он собирается немного отодвинуть назад левый фланг, поскольку бантаги прорвали оборону между 1-м и 11-м корпусами. 9-й корпус, который располагался справа от него, очевидно, отступил.
Пэт посмотрел на карту. Судя по кубикам, только одна дивизия 9-го корпуса не смогла удержать врага, все остальные пока стояли на своих позициях.
«Черт побери!» — выругался про себя Пэт. Если все было так, как докладывал Рик, то 1-й корпус оборонялся как раз в середине восточного крыла, но большая часть стены, ведущей к реке, кроме бастиона у самого берега, уже была потеряна, а значит, Шнайда тоже обходили с левого фланга. Ему придется отступить, и, таким образом, вся восточная часть внешней стены будет захвачена бантагами.
— Ведите парня ко мне! — рявкнул Пэт. Посыльный подошел к Пэту и отдал честь. Было заметно, что он волнуется.
— Ты знаешь, что сказано в этом письме, сынок?
— Да, сэр.
— И ты это видел?
— Генерал сказал, что нас вот-вот отрежут, сэр, и я должен как можно быстрее бежать сюда.
— Что ты видел по дороге, сынок?
— Все в огне, сэр. Римские здания построены из камня, поэтому они горят не так, как наши, но все- таки горят.
— А бантагов видел?
Посыльный испуганно кивнул.
— Где?
— На полпути к внутренней стене лежали три трупа. Их накрыла наша батарея.
— Какая?
Молодой человек пожал плечами и покачал головой.
— Одна из наших, я имею в виду русских.
Пэт сомневался, что посыльный видел бантагов в самом Риме. Насколько было известно, ни один бантагский отряд пока не прорывался к внутренней стене.
— Покажи, где ты их видел? — Пэт кивнул на карту.
— Не знаю, сэр.
Пэт подошел к противоположной стене и снял с вешалки шинель.
— Но кто же будет командовать здесь, сэр? — спросил один из офицеров.
— Здесь можешь командовать и ты, сынок. А я пойду посмотрю, что же, черт возьми, там происходит.
Надев шляпу и достав из кармана сигару, Пэт направился к двери. Закурив, он спустился по лестнице и вышел на площадь.
По-прежнему шел сильный снег, и здания на другом конце Форума казались призрачными тенями. На площади было полно народу, кругом царила паника, поэтому Пэт даже порадовался вьюге, которая укроет его от снующих повсюду людей и их навязчивых вопросов.
Стоял непрекращающийся грохот, и Пэт мог на слух определить, где ведутся военные действия — вдоль всего Тибра вплоть до того места, где река, расширяясь, переходила в бухту.
Штабные офицеры и ординарцы спустились вслед за Пэтом и вскочили на лошадей. Резко дернув поводья, Пэт развернул коня, так что он едва не упал. Пэт пустил лошадь галопом, но у здания Сената был вынужден остановиться. По улице, ведущей к мосту через Тибр, шли толпы беженцев, напуганных шумом битвы. Чтобы направить людской поток в обратную сторону, поперек дороги стояли повозки с артиллерийским снаряжением. Не имея возможности объехать людей, Пэт плелся сзади, негодуя на то, что приходится терять драгоценное время.
Пэт старался не смотреть на беженцев. Где бы он ни сталкивался с ними раньше, в Виргинии ли, во время вывода войск с Руси, картина всегда была одна и та же. Старики сгибались под тяжестью своих скудных пожитков, женщины прижимали к груди кричащих от ужаса детей. Подъехав к мосту, Пэт посмотрел на реку. У причала пришвартовался пароход, с которого сгружали ящики с патронами, мешки зерна, а также бочки с сухарями и солониной.
В реку упал бантагский снаряд. Рабочие спрятались на несколько секунд, но вскоре возобновили работу. Вдалеке над водой мелькнула вспышка. Ничего не было видно, но, вероятно, это был броненосец, сопровождавший транспортное судно. С середины моста донесся истеричный вопль. Какая-то женщина не удержалась на ногах и, перелетев через перила, упала в холодную воду. Темные льдины моментально сомкнулись над ее головой. Адъютант, ехавший впереди Пэта, вскочил на седло, перепрыгнул через перила и нырнул в реку.
Через несколько мгновений он появился на поверхности, немного проплыл и снова ушел под воду. Все, даже возницы, замерли и, затаив дыхание, наблюдали за происходящим. Никто уже не обращал внимания на грохот сражения. Адъютант снова вынырнул, держа женщину, и поплыл к берегу. За двести ярдов до берега он исчез под водой, по мосту пронесся стон. Затем молодой офицер опять появился на поверхности и попытался уцепиться за льдину, но, видимо, у него не хватило сил. Рабочие бросили ему с пристани трос, но он не смог до него дотянуться. Наконец еще двое, держась за веревку, вошли в воду и вытащили несчастных на берег.
Объединенные общей радостью, все стоявшие на мосту закричали и захлопали в ладоши. Люди вокруг стали благодарить Пэта. В этот момент они снова были все вместе, все заодно. Пэт был так растроган, что у него на глаза навернулись слезы. Он повернулся к одному из офицеров.
— Мне нужно имя этого парня. Попросите его, пожалуйста, прийти сегодня в штаб.
Улыбнувшись, офицер развернулся и, пробираясь сквозь толпу, поехал назад, на западный берег.
Перебравшись через мост, Пэт оторвался от беженцев и поскакал мимо складских помещений, выстроенных вдоль восточного берега реки и канала. Одно из зданий горело. Пожарные черпали воду из проруби в канале, пытаясь сделать все возможное, чтобы огонь не распространился на соседние строения. Пэт с ужасом представил себе, сколько бочек солонины находится внутри, и крикнул пожарным, чтобы те в первую очередь спасали продуктовые склады.
Доехав до ближайшего поворота, Пэт поскакал налево, в сторону фронта. Рим не переставал его удивлять. В отличие от изогнутых улочек Суздаля, похожих на кроличьи норы, беспорядочных нагромождений Западного Манхэттена, этот город был построен с исключительной точностью. Каждый квартал представлял собой квадрат со сторонами по сто шагов, каждая пятая улица была в два раза шире предыдущих, и все они были вымощены булыжником. Над витринами магазинов возвышалось несколько жилых этажей. Несмотря на недостаточную инсоляцию, Рим был гораздо лучше многих других городов. Эмил не мог нарадоваться санитарному состоянию водопроводных и канализационных труб.
Правда, когда Пэт въезжал во внутренние ворота старого города, санитария волновала его меньше всего. Через ворота огромным потоком тянулись беженцы, поэтому Пэту пришлось несколько минут подождать, пока люди пройдут. В толпе Пэт разглядел один из полков 1-й дивизии 4-го корпуса. Он стал проталкиваться вперед и увидел полкового командира, который, к его радости, оказался бывшим артиллеристом 44-й Нью-Йоркской батареи.
— О'Лири, черт тебя побери! — закричал Пэт.
Улыбнувшись, О'Лири попросил у Пэта сигару. Пэт протянул ему одну, которую тот даже не стал
