совершенно особое место.
В ее голосе появилась какая-то новая интонация, которую она раньше в себе не замечала. Люк тоже ее услышал, и его взгляд изменился когда он посмотрел на нее. В глубинах их душ что-то зашевелилось, возник какой-то взаимный интерес, которого раньше не было. Джесси поняла, что между ними растет и принимает окончательную форму какое-то новое чувство. Ей еще не исполнилось тринадцать, и она немного боялась этого.
Луна окрасила воды залива в молочно-белый цвет, превратив его в подобие подрагивающего от нетерпения ковра-самолета, готового унести путешественника в дальние волшебные страны.
– Разве это не красиво? Джесси бросила взгляд в сторону Люка и по выражению его лица поняла, что он заворожен. Серебристый лунный огонь отражался в его глазах. Она собиралась привести его сюда с того самого момента, как он поведал ей легенду о полумесяце. Люк говорил, что эта история – городской фольклор, но Джесси была уверена в том, что он сам придумал эту печальную и красивую историю об индейском мальчике, который боялся рассвета. Кроме того, ей казалось, что эта легенда имеет для него какое-то особое значение.
– Давай нырнем в луну, – неожиданно предложила Джесси, переведя дыхание. – Хочешь?
Она стянула свитер и поежилась.
– Купаться? Сейчас же холодно. – Люк явно сомневался, но Джесси уже приняла решение и вся трепетала от восторга.
– Давай, Люк, – умоляюще произнесла – Для этого-то мы сюда сегодня и пришли, разве ты не видишь? Лунный свет – наша защита, знак нашей удачи. Он накинет на нас волшебный покров и отведет все злое.
Она схватила мальчика за руку и побежала с ним к воде, на ходу разуваясь.
– Пойдем, – кричала она, расстегивая джинсы и выпрыгивая из них. – Луна проходит по небу, совсем как солнце. Она не будет ждать нас вечно.
Люк отступил в сторону, глядя на раздевающуюся Джесси с любопытством и опасением одновременно. Когда на ней не осталось ничего, Джесси посмотрела на себя и поняла, на что он так глазеет. Она была в том возрасте, когда тело уже утрачивает детскость, но еще не приобретает женственности, ее грудь только начинала расти.
Внезапно ей захотелось прикрыться. Вместо этого она ринулась в воду и с головой нырнула в лунный свет.
– Холодно! – крикнула она, выныривая на поверхность.
– Я же тебе говорил, – нервно рассмеялся Люк.
– Иди сюда, – выдохнула она, бешено работая руками, чтобы согреться и удержаться на поверхности. – Пожалуйста, Люк! Ты должен это сделать. Если ты не искупаешься, произойдет что-то плохое.
Тогда Люк начал раздеваться. Он снял свободно зашнурованные теннисные туфли и громким вздохом стянул джинсы. Когда он наконец избавился от обтягивающих трусов Джесси увидела ту часть его тела, которая давно втайне занимала ее воображение. Он был почти на год старше нее, и его тело уже окрепло и возмужало – это касалось и признака его половой принадлежности, расцветшего во всей красе, Если бы не было так холодно, Джесси непременно бы покраснела. Люк был по-настоящему красив.
С возрастающим восхищением она следила за тем, как он подошел к воде. Его походка была несколько неуклюжей из-за неверно вправленной ноги, но Джесси знала, что в воде этот недостаток компенсируется.
Люк нырнул в мрачную темноту, подобно заколдованному морскому жителю, и исчез, не оставив на поверхности воды никакого следа. Джесси уже начала спрашивать себя, не уплыл ли Люк в океан, как он вынырнул прямо перед ее носом. Засмеявшись и с шумом вдохнув воздух, он притянул ее к себе и вместе с ней поплыл к берегу, где они могли встать на ноги.
– Где ты научился так плавать? – спросила она, добравшись до места, где вода доходила ей до пояса. Они стояли лицом друг к другу, и вода струилась между их тел.
– В бассейне, в «Эхе».
– Ты очень красивый.
Люк зарделся от удовольствия.
– Спасибо… Ты тоже. – Воцарилось молчание, и Джесси застыла в каком-то смутном ожидании. Ее грудь порозовела и напряглась от холода. Соски словно окаменели и напоминали гальку под их босыми ногами – с тем лишь отличием, что камни были бесчувственны.
В течение многих месяцев они с Люком терпеливо свивали кокон дружбы и доверия. Два изгоя, которым доставляла радость мысль, что они не совсем одиноки в своей отчужденности и боли. Но теперь это доверие исчезло. Внезапно оказалось, что им нечего сказать друг другу. Ни единого слова.
Они стояли на пороге захватывающего открытия, на краю неисследованного пространства, к которому их не подготовил ни собственный опыт, ни книги – даже Гомер с его «Одиссеей». Теперь они были предоставлены самим себе, и им предстояло найти свой путь в этом новом и пугающем вихре чувств. Сердца обоих дико бились, разум был поглощен сладостными и жестокими одновременно ощущениями.
Джесси смущенно отвернулась от взгляда Люка.
– Надо одеться, – сказала она, внезапно начиная дрожать от холода. – Если луна уйдет, пока мы тут стоим, это будет плохой знак.
– Ты сама это выдумала? – спросил Люк.
– Да, – призналась Джесси. И снова их глаза встретились.
Каким-то образом оба поняли, – что, если они дадут добро тому, что только что между ними возникло, это может все изменить, и их отношения уже никогда не будут такими, как прежде.
– А давай еще раз сюда придем, – предложил Люк. – Завтра вечером.
