В течение следующих двух недель они каждый день приходили в бухту, и для Джесси это было самое счастливое время жизни. Иногда они просто сидели на берегу, глядя на отражающуюся в воде луну, и делились друг с другом своими мечтами. Но купание при лунном свете стало для них своеобразным ритуалом удачи. Это всегда заканчивалось тем, что они стояли друг напротив друга по пояс вводе, а потом бежали на берег одеваться.
Однажды вечером этот момент затянулся, и когда вода, потревоженная их молодыми телами, наконец успокоилась, они оба поняли, что не могут оторвать друг от друга глаз.
– Нельзя, чтобы лунный свет ушел, – напомнила ему Джесси мягким, умоляющим голосом. – Иначе чары разрушатся.
Люк дотронулся до ее влажных волос с нерешительностью человека, чье любопытство пересиливает страх. Джесси замерла. Люк осторожно коснулся ее лица, и девочка внезапно расслабилась, запрокинула голову, чтобы он мог увидеть в ее глазах, как она ждала этого прикосновения. Сейчас Джесси сама чувствовала себя луной в заливе – серебристой и яркой, холодной и горячей.
Люк наклонился, чтобы поцеловать ее, мягко касаясь пальцами уголков губ. Когда их губы встретились. Люк опустил руку и коснулся ее груди – и в этот момент Джесси вдруг пожалела, что не может предложить ему нечто большее – мягкие, большие груди и изящные женственные очертания, как у Шелби. Они с Люком вместе мечтали о том, чтобы избавиться от жалкой жизни в их семьях, о славе и успехе в настоящем мире. Ей хотелось путешествий и приключений. Но Джесси никогда не говорила о самой заветной своей мечте – о том, чтобы он ее поцеловал. Это было самое большее чего она могла пожелать, и Джесси чувствовала, что после того как Люк Уорнек поцелует ее в лунном свете, который танцует на волнах залива, она может спокойно умереть…
– Так вот где ты все это время прятался! Грубые слова сопровождались хрустом гальки под чьими-то ногами.
– Проклятый мальчишка! – выругался тот же голос. Люк и Джесси замерли друг у друга в объятиях. Ослепленные внезапно вспыхнувшим на берегу светом, они присели под воду, пытаясь скрыться от рыщущего по заливу луча фонарика. Вода показалась им ледяной.
Джесси схватила Люка за руку и сжала ее. Она твердо верила в то, что он не знает, как себя защитить. Ему никогда не приходилось преодолевать трудности общения с братьями или сестрами или сопротивляться одноклассникам, которые всегда рады накинуться на слабого. Поэтому девочка считала своим священным долгом защищать его, несмотря на то что он был гораздо крупнее нее.
– Немедленно вылезай из воды. Люк! Я тебе покажу, как убегать по ночам с какими-то бродягами.
Сердце Джесси упало. Это явно был отец Люка. Он говорил до ужаса низким голосом, властным и полным глубокого презрения. Было бы лучше, если бы они попались на глаза полиции.
– По крайней мере, это девочка, а не пацан, – сказал второй мужчина.
– Выясни, кто эта потаскушка, и прогони ее отсюда, – распорядился первый. – А я позабочусь о моем сыне.
– Не покидай меня, – прошептала Джесси когда двое мужчин вошли в воду, поводя фонариками из стороны в сторону.
Вдруг она почувствовала, как кто-то схватил ее за руку.
– Держись! – крикнула она Люку, сжимая другой рукой его ладонь.
– Оставь ее! – завопил Люк. Он попытался подняться, но потом раздался ужасный звук, хруст костей, и рука Люка выскользнула из ее руки.
– Нет! – закричала Джесси, пытаясь кинуться за ним в темноту. Она отчаянно вырывалась, борясь со своим невидимым мучителем, как дикое животное. Вывернувшись, она почувствовала, как этот человек сжал в кулаке прядь ее волос, чуть не вырвав их с корнем, а другой рукой зажал ей рот.
Ее подняли, как куклу, а потом ее голова коснулась чего-то тяжелого, и лучи фонариков погасли. Мир стал белым и безмолвным, и Джесси провалилась в зияющую пустоту, подобно камню, уходящему на дно залитой лунным светом бухты.
Глава 12
– Иди сюда, именинница! Пошевели наконец своим шестнадцатилетним задом или мы опоздаем в кино!
– Еще минутку! – Джесси состроила отчаянную гримасу, вглядываясь в неровную поверхность дешевого зеркала в ванной. Она случайно намазала вишневой губной помадой нос! Если бы Шелби не торопила ее каждую минуту, они бы уже давно были готовы. Очень трудно выглядеть достойно, когда перед тобой такой образец красоты, как Шелби. Джесси по-прежнему чувствовала себя результатом неудавшегося эксперимента природы, отдыхающей после создания шедевра – ее ослепительно красивой и сексуальной сестры.
Лампочка в ванной начала мигать. Джесси вздохнула, швырнула тюбик помады в служившую ей косметичкой сумочку для ленча и высунула из двери ванной руку, чтобы включить свет.
– Все, все, я готова. Нельзя быть такой стервой, Шелби.
– Боже мой! Что я слышу от моей святой маленькой сестренки? – Бирюзовые глаза Шелби расширились, она выглядела, как сама невинность. – Да мы недотроги? Да нам и слово сказать нельзя?
Шелби остановилась на пороге. Ее блестящие темные волосы были пострижены под пажа, что делало ее похожей на самую модную в Нью-Йорке топ-модель, а наряд был взят с обложки журнала «Глэмэ». Шелби сама сшила его для работы – она служила клерком в местном отделении банка.
В тайне Джесси считала, что Шелби красивее той топ-модели, которой она пыталась подражать. Правда, Джесси никогда бы в этом не призналась – даже под угрозой наказания. Шелби была и без того слишком самонадеянна.
– А на что мы идем? – спросила Джесси. – Двойной сеанс – «Нападение гигантских пиявок» и «Ведро крови».
– 0-ой, Шелби! Я терпеть не могу фильмы ужасов.
