С этим она поспорить не могла, поэтому выбрала кое-что другое. — Развяжи меня, пожалуйста. Я же собиралась развязать тебя. Именно потому и взяла нож.
— Сначала расскажи мне об Адаме. — Джордан скрестил руки на груди, смотря на нее в ожидании. Он, казалось, говорил, что это его единственное условие. Он хотел узнать об Адаме.
Анджела не была уверена, что может это сделать. У нее и в мыслях никогда не было сделать больно Адаму, но это случилось, и она чувствовала себя каким-то чудовищем, мучающим беспомощное раненое животное.
Как мог Джордан или кто-нибудь еще понять, каково это?
Он не жил ее жизнью и не нес ее крест. С ним этого не случалось.
— Поговори со мной Анджела. Дай мне повод тебе поверить.
Голос доктора был низким, горячим и убедительным. Она молилась, чтобы это не было заговором с целью выудить из нее информацию. Она и сама раньше использовала подобные трюки.
— Я потеряла целый год и все еще не помню большую часть. Только то, что касается Адама. Но я никого не убивала, по крайней мере, намеренно. Я это знаю.
— Просто расскажи мне, что ты помнишь.
— Он был отшельником. — Анджела говорила монотонно, стараясь убрать все эмоции из голоса. Только когда он стал таким же холодным, как и ее разум, девушка смогла продолжать.
— Он был гениальным ученым-самоучкой, но также был и сервайвелистом, который полностью изолировал себя от всех. Он жил в подземном бункере в пустыне.
Анджела заколебалась, но не оглянулась, чтобы посмотреть на реакцию Джордана.
— Меня попросили достать информацию об одном гениальном
химическом оружии, над которым он работал, и я смогла добраться до него, представившись поставщиком продуктов. Я должна была оставить продукты возле его хижины и сразу же уйти, но я притворилась, что поранилась. Это заставило его выйти из укрытия, и он сразу мне поверил, к несчастью для него.
— После первого контакта, я вернулась и сказала Брандту, что не могу этого сделать, что было бы жестоко воспользоваться им. Я сказала ему, что Адам слишком ранимый и потерянный. Я никогда раньше такого не чувствовала ни к кому из других информаторов, как будто я пользовалась их наивностью. Но Адам был запуганным ребенком в теле сорокалетнего мужчины, изготавливающим оружие, которое как он думал, защитит его от врагов, кем бы он их себе не представлял.
— Брандт? — спросил Джордан, с уверенностью, что не знаком с именем, которое она упомянула.
Анджела продолжала объяснять. Она начала подозревать Питера Брандта, но пока она не могла вдаваться в детали, не сейчас.
— В конце концов я согласилась поддерживать связь с Адамом, — объяснила она, — но только потому, что что-то подсказывало мне — ему нужна помощь. Я думала, что мы помогаем ему. Я пыталась сделать так, чтобы Питер понял: Адаму можно объяснить, что его страхи не существуют в реальности. И Брандт согласился, по крайней мере, я так думала. Но как только я достала информацию об оружии, кто-то решил, что теперь будет очень опасно, если Адам останется в живых. И так как я была единственным человеком, который мог близко подобраться к Адаму, Брандт предположил, что это должна сделать я. Я отказалась, конечно, — таким же низким тоном рассказывала она все это Джордану. И еще кое-что.
— Я думаю, Адам стал символом тех людей, которым я не смогла помочь в детстве, пациентов, которым сделал больно мой приемный отец и винил в этом меня. Адам был этими людьми, был и мной тоже. Он был всеми истязаемыми людьми в мире.
Анджела утонула в подушках, не осознавая, что сдерживать себя ей было так трудно.
Джордан подтолкнул ее, спросив:
— Но ты не могла помочь ему?
— Помочь ему?
Она должна верить, что доктор не знал, как этот вопрос раскроет ее, вывернув наизнанку.
— Я, глупая, думала, что могу восстановить его доверие, а вместо этого принесла ему отравленные продукты.
— Ты знала, что они отравлены?
— Нет, но должна была. Я знала, что его считают опасным, и они хотели остановить его. Адам доверял мне безоговорочно, и с жадностью съел еду, как только я ее принесла.
Ее горло захватил огонь. Слезы текли по щекам, но Анджела смахнула их. — Он умер прямо передо мной, и я ничем не могла помочь ему. Я никогда не забуду изумленное выражение на его лице когда он смотрел на меня, пытаясь понять, как я могла сделать такое. Я подтвердила все его страхи насчет человечества. Никому нельзя верить. Это было ужасно. Боже, это было ужасно.
Анджела не могла продолжать, и Джордан не давил на нее. Голова болела. Она не отдыхала. Ей нужно было поспать, только вздремнуть, и она уже начала проваливаться в бессознательность, когда голос Джордана вернул ее назад.
— Если ты говоришь мне правду, — сказал он, — то ты не сделала ничего плохого, кроме того, что тебя натренировали действовать, как информатор.
От злости Анджела поднялась.
— Я была информатором только потому, что они меня шантажировали, только лишь по этой причине.
Ты же видел видеопленку моего приемного отца и меня. Они использовали это против меня.
— Кто они? — спросил Джордан. — И кто этот Брандт?
Боже, как он холоден. Она лежала перед ним с распахнутой душой, а он продолжал расспрашивать ее как преступника.
— Я не знаю, кто они. Власти, наверное. Разве это не всегда власти? Питер Брандт — мой шеф в Смарттек — компании, в которой я работаю.
— Он хочет твоей смерти? Это то, во что ты веришь?
Анджела отвернулась, отказываясь разговаривать дальше. Ей было все равно, что он с ней сделает, что кто-либо с ней сделает.
А если тебе было все равно, тебе не могут сделать больно. По крайней мере, этот урок она выучила. Ее лишь сбивало с толку то, почему она не выучила, что поиск безнадежен. Почему она упрямо держалась за иллюзию, что где-то должен быть хотя бы один хороший человек. Боже, как это глупо, да? Она продолжала верить, что этим человеком мог быть Джордан Карпентер, а он продолжал разочаровывать ее. Кто-то должен его за это убить.
— Если это не ты серийная убийца, то кто тогда? — спросил доктор с другого конца комнаты. — Кто это, «Ангельское Личико»?
Анджела покачала головой.
— Кто-то вломился в мой дом, Анджела. Они оставляли угрожающие сообщения на пейджере, и, когда я не ответил, убили моего коллегу. Если это не ты сделала, то кто? Кто убил этих врачей? Кто пытается убить меня?
Она уже ответила на последний вопрос Доктора Джордана Карпентера.
Но он это почувствовал и подошел к ней. Доктор опустился на колени возле кушетки.
— Анджела, продолжай говорить. Помоги мне: продолжай говорить.
— Ты знаешь обо мне больше, чем я, — резко сказала она. — Ты мне скажи.
— Я знаю недостаточно, Анджела. Недостаточно, чтобы защитить тебя.
— Что ты имеешь в виду? — она повернулась к нему, испуганная. Сердце ее затрепетало, но она боялась верить в то, что услышала. Он что-то сказал о том, чтобы защитить ее. Это именно то, что он сказал? Почему? О, Боже, нет… это повторялось снова. Она ощущала мельчайшую дрожь надежды, острый отчаянный толчок, а она не могла позволить себе больше верить.
Не могла.
