имя, что можно броситься ему навстречу и быть уверенной, что он не окажется миражем.
Его голос был по-прежнему хриплым от волнения:
— Ты выиграла. Что ты хочешь на завтрак?
— Только это, — ответила она, — стоять вот так... с тобой. — Ее глазам теперь ничто не мешало, он давно отнял от них ладони и обнял ее, но Софи боялась поднять веки, чтобы не исчезло чудо.
— Это, — тихо сказал Джей, — меня вполне устраивает.
От него исходило тепло. Софи казалось, что она погружается в море этого тепла, а Джей, медленно запрокинув ей голову, гладил ее лицо, шею... Прикосновения были легкими, но властными, если только Софи не принимала желаемое за действительное. Джей приподнял локоны, упавшие ей на лоб, и отвел назад. Другая рука по-прежнему была крепко замкнута у нее на груди.
Мысли беспорядочно перемешались в голове у Софи, но одна поднималась над всем этим сумбуром, как пузырек воздуха на поверхность воды.
Мне нравится, как он ко мне прикасается.
Когда палец Джея заскользил по ее изящной надбровной дуге, Софи охватил пьянящий прилив восторга. От легкого, словно птичье перышко, прикосновения было немного щекотно, но палец двигался плавно и ритмично, от чего Софи почти впадала в транс. Перед мысленным взором плыли мириады цветочных лепестков. Но они не кружились в воздухе, река неумолимо несла их к водопаду, и каждый миг приближал к пропасти. Добровольно ли они плывут навстречу сладостному забытью? Есть ли у них выбор?
Единственное, чего она страстно желала все эти дни, так это его прикосновения, поняла Софи. Желала настолько сильно, что боялась позволить ему прикоснуться к себе. Это был ее рай. Ее дурман. Джей напитал ее своей любовью, казалось бы, чего же еще? Но вот снова томительное, чуть болезненное ощущение, от которого она никак не могла избавиться, как бы глубоко ни старалась дышать.
— Джей, — пробормотала она, пытаясь повернуться, но он ей не позволил.
— Подожди, это еще не все, — сказал он, скользя пальцем вдоль брови по внешней части верхнего века, на которую так любят накладывать тени художники-гримеры. У Софи это была одна из эрогенных зон, такая же как губы, — одного ласкового прикосновения было достаточно, чтобы пробудить в ней желание,
Вот и сейчас Софи мгновенно почувствовала, как оно стеснило ей грудь.
Не отдавая себе в том отчета, она протянула руку и сама водила пальцами по лицу Джея, пока не уперлась в его стальную челюсть. Веки ее отяжелели и томно опустились, но было нечто, что она обязана была увидеть. Она должна была посмотреть, кто пробудил в ней подобные чувства. Откинув голову назад, Софи взглянула снизу в лицо Джея, потрогала родинку возле губ, потом палец скользнул к глазной повязке. Но прежде чем он достиг ее, Джей схватил Софи за руку.
— Можно мне посмотреть? — умоляюще попросила она. Ей показалось, что он сейчас сломает ей пальцы. Вместо этого он поднес их к губам. Словно ветер, вмиг наполнивший парус, этот поцелуй наполнил ее всю изнутри солнечным светом, что-то затрепетало в ней, как легкий морской ветерок. Софи глубоко вздохнула. Если бы она в этот момент лежала, она бы сладко вытянула ноги.
Такое волнующее чувство... но это действительно было «еще не все».
Он водил губами по суставам ее пальцев, потом перевернул руку ладонью вверх и нежно поцеловал внутреннюю сторону запястья.
Софи в экстазе сжала кулаки.
— Больше не надо, — прошептала она, чувствуя, как его язык скользит по ладони, медленно, нежно и сладостно кружит в ее теплом ковшике. Софи вскрикнула, страсть разгоралась внутри, словно пламя. Она больше не могла ждать. Желание становилось непреодолимым, болезненным. Оно полыхало так мощно, что Софи застонала.
Слезы заволокли ей глаза, он увидел, это,
— Софи? — Джей заставил ее повернуться и взял в ладони ее лицо. В его горящем взоре таилась боль. — Ты плачешь?
— Да.
— Из-за меня?
Она не могла говорить, но в том и не было нужды.
Он прикоснулся к ее дрожащим губам рукой и стиснул зубы.
Все самообладание Софи куда-то улетучилось, отступили все запреты, которые она на себя налагала, все тайные планы, которые строила, чтобы уклониться от лезвия бритвы. Джей склонился к ней, и она подалась ему навстречу. От этого первого поцелуя все тело обдало жаром. В один миг каким-то чудом все переменилось, и, когда она снова произнесла его имя, в голосе не осталось и следа недоверия:
— Джей...
Звук ее голоса пронзил его, губы прильнули к ее шее — это был тот самый умопомрачительно ласковый поцелуй, о каком она мечтала еще девочкой. Потом их губы слились — о, какое это было адское наслаждение.
Когда Джей поднял ее на руки и понес в гостиную, время потекло в каком-то странном, нереальном темпе. Она не могла бы сказать, сколько прошло — несколько секунд или лет, — прежде чем оказалась лежащей на диване. Рубашка была задрана, обнажив набухшую грудь с нежным розовым бутончиком соска, который трепетно пульсировал под ищущими губами Джея.
Она видела над собой его чувственное лицо с загадочным темным треугольником на глазу. Ощущала его плоть меж своих чресел, и мучительный стон, поднимавшийся из груди, замер в горле. Все вокруг исчезло, когда он опустился на нее, ее накрыла приливная волна желания, исчезло все, кроме одной последней мольбы:
— Окажись им.
Джей отпрянул, словно она ударила его. Софи не знала, что сказать, но минуту спустя дыхание его стало ровнее, и, положив руку на копну ее золотистых волос, он произнес:
— А если не окажусь?
Софи задохнулась. Она не понимала, зачем он это сказал. Или, быть может, не позволяла себе понять. Мысли путались в голове, но тело, напротив, без колебаний требовало прекратить, наконец, противиться естественному желанию. Оно кричало, вопило об этом. Софи болезненно ощущала, как ей хочется сомкнуть бедра вокруг восставшей плоти Джея. Все трепетало у нее в животе, сладостный жар заливал тело.
Чем она ответила ему?
Софи протянула руку и тронула его губы. Это был не ее муж, это был человек, способный довести ее до безумия одним лишь прикосновением. Этот мужчина, чья плоть была готова вонзиться в нее с дикой, необузданной, но сладостной силой, не был Джеем.
Это ли хотел он ей сказать?
Лицо находилось в тени, и, хотя его черты были знакомы ей, как ее собственные, это не могло служить достаточным доказательством. Только тело скажет правду. Если бедра ее когда-либо размыкались для него, если тело когда-либо отвечало на его страстный вызов, она это узнает. И если эта отвердевшая ищущая плоть когда-либо входила в нее, она это тоже поймет.
Внутренне содрогаясь, Софи осознала, что происходит. Игра в угадайку кончилась. Мужчина, которому она готова была отдаться, мог оказаться незнакомцем, мнимым Джеем. Кажется, именно это он хотел ей сказать, но все равно она уже ничего не могла с собой поделать. Ее охватил непреодолимый порыв, перед которым она была так же беззащитна, как в пятнадцать лет.
Он нервно водил пальцами по ее губам, тело его терлось о ее тело:
— Скажи мне, чего ты хочешь, Софи. Чтобы я остановился?
— Остановился? Нет!
— Даже если я — не он?
Она ничего не могла скрыть от него, даже этого. Софи протянула руку, и он стиснул ее в объятиях, уткнувшись лицом ей в шею.
— Тот ли я, кто тебе нужен? — прошептал он. — Мужчина, которого жаждет твое тело?
Слова застревали у нее в горле. Готовое сорваться с губ признание будоражило чувства. Руки
