крупных блондинистых локонов, вьющихся от природы, но еще и усовершенствованных с помощью щипцов для завивки.
— Я лунатик, — сладким голосом пропела она, поводя плечом так, чтобы с него спала пижама.
Полотенце, которым Джей вытирал волосы, полетело на пол и приземлилось у двери ванной.
— Тебе помочь найти дорогу назад? — спросил он, протягивая руку за рубашкой, висевшей на вешалке рядом со смокингом.
— Может быть... потом, попозже. — На его непроницаемый взгляд Маффин ответила мимолетной улыбкой, признавшись себе, что чувствует себя неловко в его присутствии и это ей не очень нравится. Она не посмела бы выдать ему истинную цель своего визита. Джерри Уайт, позвонив сегодня днем по телефону, спустил на нее всех собак. Он сказал, что, судя по тому, как идут дела, представляется совершенно невозможным остановить победное шествие Джея к вершинам власти в компании, обвинил в отсутствии решительных действий.
— У вас есть на примете наемные убийцы? — язвительно поинтересовался он, а потом хладнокровно и жестко посоветовал: — Если хотите получить поддержку «Бэбкок фармацевтикс» для своей косметической линии, то вы выбрали неправильную тактику. Нужно выбирать яйца покрупнее.
Глядя на валяющееся на полу полотенце, Маффин задумалась о том, насколько они крупны на самом деле. Единственное, что от них требовалось, это быть пропорциональными всему остальному, чтобы соответствовать своему назначению, заключила она. Маффин не могла видеть того, что находилось под пушистым махровым полотенцем, но, судя по очертаниям, предмет ее любопытства выглядел весьма многообещающим.
— Страстное свидание? — спросила Маффин.
— Вулканическое, — сухо ответил он. — Кракатау, к востоку от Явы.
— Тогда это не Софи, — пробормотала она себе под нос, так, чтобы он не услышал, но он, разумеется, услышал.
— Следует ли это считать выражением неодобрения? — покосился он на нее, надевая рубашку.
— Скорее, разочарования. — Здесь она не покривила душой. Почему он так на нее смотрит? — Софи исключительно мила, Джей, но я полагала, что у тебя больше воображения. Она — Вересковая фея, я не злобствую, просто это правда. Разве тебе не требуется нечто более стимулирующее?
— Например? Пластинки электродов, запускающие сердце?
— Вот как? — Маффин сползла с постели и подошла к нему поближе, пижама по-прежнему была приспущена с плеча. — Неужели она так горяча?
Обхватив рукой кроватный столбик, Маффин прислонилась к нему, испытывая странную неловкость. Почему он хотя бы не сделает вид, что заинтересовался ею, чтобы избавить ее от этого ощущения? «Эй, Джей, я ведь в пижаме!» — мысленно сказала она ему.
Но куда там! В этот момент он был целиком поглощен запонками. Маффин сочла это проявлением джентльменства, поскольку речь зашла о подробностях его взаимоотношений с крошкой Софи. Что касается ее самой, то он пробудил в ней спортивный азарт.
— На самом деле я пришла по другому поводу, — сообщила она, оторвавшись от кроватного столбика. Кокетство не было ее коньком, но коль робкая Софи сумела зажечь Джея, почему она сама должна теряться?
Теперь Маффин стояла достаточно близко, чтобы дотронуться до него, и, прежде чем он успел остановить ее, перехватила запонку, с которой он возился.
— Позволь я помогу, — настойчиво предложила она.
— Ты пришла, чтобы помочь мне одеться?
Маффин нервно рассмеялась. У нее дрожали руки, и она не могла бы объяснить это не чем иным, кроме как физическим контактом с Джеем. Из двух братьев Бэбкоков она всегда предпочитала его исключительно по причине сексуальной привлекательности. Да кто бы сделал другой выбор? Но Колби был наследником, и тогда все прочее для нее не имело значения. А теперь имеет.
Она с трудом заставила себя говорить непринужденно:
— Вообще-то я пришла для того, чтобы сделать тебе деловое предложение, но твоя идея нравится мне больше, — Теперь она действительно оказалась в неловком положении, потому что справлялась с запонками не лучше, чем он сам.
Джей оттолкнул ее, и она замерла на месте. Несмотря на внешнюю браваду, проклятием Маффин был глубоко укоренившийся парализующий страх перед вероятностью оказаться отвергнутой. Отец постоянно тыкал ее носом, когда она оказывалась не на высоте. Он даже при посторонних указывал ей на ее дефекты.
— Спасибо, Маффин, но я довольно давно привык одеваться сам, — заметил Джей не то чтобы неприязненно, но Маффин уже была травмирована.
Запонка упала и звякнула, ударившись об пол. Звук, который при этом раздался, вызвал у Маффин почти физическое отвращение. Это было хуже, чем услышать, как кто-то, уходя, хлопает дверью, или увидеть, как кто-то поворачивается к тебе спиной: Джей не хотел, чтобы она прикасалась к нему, тем более — одевала его. Он ее отверг. Почему же это ее не удивило?
— Я подниму, — поспешно сказала она и опустилась на колени, шаря руками в поисках маленькой золотой вещицы. У нее пощипывало в носу, как будто она плакала, но она ни за что на свете не позволила бы себе здесь заплакать. Тем не менее Маффин знала, что глаза у нее наверняка покраснели, и ей было бы легче выползти из комнаты на четвереньках, чем позволить Джею лицезреть ее в таком виде.
— Маффин?
Она съежилась в ответ на его невысказанный вопрос: что с тобой? Учитывая обстоятельства, его забота выглядела глумливо и напомнила ей о сомнениях, которые она тщательно скрывала от себя самой: быть может, отец не ошибался на ее счет? Как бы отчаянно Маффин ни старалась выглядеть умной и светской, в душе она все равно всегда будет считать себя толстой и уродливой девочкой, которую никто не сможет полюбить и которой, да-да, вероятно, лучше было бы умереть.
— Вот она где, — сказала Маффин, заметив запонку под вешалкой. Ну и как ей теперь подняться и предстать перед ним? Как?
Предприняв героическое усилие, Маффин все же взяла себя в руки: нападение — лучшая защита. Она должна смутить его, это несомненно. Зажав запонку в кулаке, Маффин притворилась, будто, пытаясь встать, потеряла равновесие, а падая, наткнулась прямо на Джея и схватилась за него, чтобы устоять на ногах. Рука «случайно» вцепилась именно в банное полотенце.
Полотенце упало.
— Мама, — прошептала Маффин и присела на корточки, уставившись на его наготу. Ей хотелось узнать, насколько они велики? Теперь она знала. Господи, как сладка месть! Плюс к этому она получила и дополнительный приз. Хотя Джей Бэбкок и не был оснащен, как племенной жеребец, у него начиналась эрекция!
У Маффин участился пульс и так же быстро заработало воображение. Ей было не важно, что он нисколько не выглядел смущенным в этой ситуации. Зато теперь он не мог отрицать, что находит ее привлекательной. О том свидетельствовало неопровержимое физическое доказательство. Надежда снова расправила крылышки, от волнения у Маффин сердце едва не выскочило из груди.
— Прости меня, — взмолилась она, легкомысленно хихикая. — Я такая нескладеха. Не могу поверить...
— Маффин!
Ее неприятно резанула интонация, с которой он произнес ее имя.
Наклоняясь, чтобы поднять полотенце, Джей проговорил извиняющимся тоном:
— Должен признать, что я легко возбуждаюсь в последние дни, но было бы нечестно, если бы я позволил тебе подумать, что это имеет отношение к...
— Ко мне? — Встрепенувшееся было сердце Маффин снова увяло. Если бы в этот момент она попыталась встать, то едва ли удержалась бы на ногах. Она не могла выдавить ни слова.
— Эй, — сказал он, заглядывая ей в лицо и явно пытаясь смягчить неловкость, — не принимай это на свой счет. Это моя банная карма, — пояснил он со свойской улыбкой, получившейся несколько сконфуженной. — Софи бы поняла.
