полный набор – паранойя, социопатия. Это почти такое же отклонение от нормы, какое получила и ты, Ли.
– Да, но эти результаты могут быть искажены воспоминаниями о жизненных испытаниях… – с большей, чем ей хотелось бы, страстью ответила Ли, но на это ее подвиг какой-то внутренний инстинкт. – Ник вырос в баррио. Он отсидел в тюрьме… надо признать, не очень-то благоприятное воздействие окружения на формирование социальной модели поведения. Обвиняемый выживает всеми правдами и неправдами, и для него паранойя полностью оправдана. Его действительно пытались убить. Нэнси пожала плечами:
– Мне все равно, Ли. Думаю, этот парень представляет собой угрозу в чистом виде.
Ли возобновила хождение по кругу, снова уставясь на гипнотический узор ковра. «Vipera», вспомнила она на испанском слово «змея». Она словно шагала по морю змей, странно зачарованная их скрытой силой. Некоторые вещи в жизни захватывают неодолимо – эротические знаки и символы, архетипические мужчины. «К какой темной стороне нашей натуры они взывают? – подумала она. – И почему мы откликаемся?»
Наконец она остановилась и вздохнула, не в силах отрицать то, что стало до боли очевидным.
– Я тоже, Нэнси.
Нэнси слегка подалась вперед:
– Ты тоже считаешь его опасным? Тогда почему не можешь дать показания? Это твой этический долг.
– Не могу уже только потому, что мы с тобой обсуждаем этот вопрос. Я больше не могу доверять своей объективности в том, что касается Ника Монтеры. Боюсь, я становлюсь… эмоционально вовлеченной.
Встревоженное выражение лица Нэнси сменилось улыбкой:
– Тут я с тобой полностью согласна. Он убийственно привлекателен!
Ли хотела поддернуть рукава своего бордового кардигана, но вспомнила о синяке на запястье.
– Да, убийственно, – тихо согласилась она, – и возможно, он действительно очень опасен.
– И в этом я с тобой согласна. Что же ты будешь делать?
– Не знаю.
Интуиция Ли боролась с более чем достаточными свидетельствами его вины. Суды всегда предпочитали улики домыслам. Она тоже.
– Психически он здоров, – сказала она, скорее для себя, чем для Нэнси. – Он без труда различает, что хорошо, а что плохо, но все результаты тестов свидетельствуют о социопатических тенденциях. И кто, кроме социопата, совершит такой бездумный поступок – придаст телу жертвы такую позу, как сделал он? – Она вздохнула. – И почему я этому не верю?
– О чем ты?
– Я просто этому не верю, Нэнси, и никогда не верила. Несмотря на тесты, несмотря на улики, несмотря ни на что.
Нэнси как-то странно посмотрела на нее:
– Ты хоть слышишь себя? Ты только что сказала, что лишь социопат придаст телу жертвы такую позу, как это сделал он. Он сделал. Разве ты не так сказала?
Ли подняла взгляд от ковра. У нее закружилась голова. Ей показалось, что она плывет. Внезапно она почувствовала настоятельную необходимость выбраться из этой маленькой, давящей комнаты – ей не хватало воздуха.
– Ты хорошо себя чувствуешь, Ли? – Нэнси вскочила помочь ей. – Что такое? У тебя такой вид, будто ты сейчас потеряешь сознание.
– Вот именно, – согласилась Ли, прижав пальцы к влажному лбу. – И поэтому я прекращаю участвовать в подготовке дела. Я потеряла голову.
– Ты сказала Доусону?
– О чем? – раздался мужской голос.
Напуганная голосом жениха, Ли мгновенно обернулась. Доусон стоял в дверях ее кабинета, плащ небрежно наброшен на плечи, словно он собирался в большой спешке. «Как много он успел услышать?» – подумала она. Невозможно было понять, рассержен он или ей это просто кажется из-за ощущения собственной вины.
– Что ты здесь делаешь? – спросила она.
– Мы же должны пообедать вместе, разве не так?
Ли посмотрела на свои часы, поразившись, как много времени прошло.
– Я правильно понял тебя, Ли? – спросил Доусон. – Ты отказываешься от дела Монтеры? Но почему так поздно?
– Э… простите… – Нэнси подняла руку, как ребенок, желающий привлечь внимание родителей. – Может, я выйду, а вы обсудите этот вопрос?
– Нет, Нэнси, останься! – попросила Ли и одарила Доусона извиняющейся улыбкой. – Мы с ней еще не закончили.
Доусон смерил Ли взглядом, заметив и бледную, в испарине, кожу, и переплетенные пальцы.
– Что случилось? – спросил он. – У тебя трудности с оценкой? Монтера тебе досаждает?
– Нет, дело не в этом. Мы с Нэнси как раз обсуждали результаты его тестов. Мне кажется, в них скорее отражаются травмы, полученные в детстве вследствие его происхождения, а не склонность к насилию.
