виден синяк на руке. В этом хаосе она совсем забыла о первом ударе по плечу.
Болело сильно, но закричать ее заставила внезапная острая боль в сердце:
– Кто-то на меня напал!
На нее опять начала наваливаться усталость, она стала слабеть.
– Не подходи, – взмолилась она, падая на диван.
– Ли? Что с тобой?
– Не подходи! – Она помахала рукой, чтобы он оставался на месте. – Мужчина, который мне звонил… Он сказал, что это ты… ты хотел моей смерти.
Он смотрел на нее, не веря своим ушам.
– Кто-то сказал тебе, что я собираюсь тебя убить? Она смотрела на свою руку, на рану.
– Кто напал на тебя сегодня, Ли? – Его голос внезапно зазвучал жестко. – Кто это сделал?
На этот раз отмахнуться от него не удалось. Он подошел к дивану и, опустившись на колени, осмотрел рваную рану на руке Аи. Кровоточить она перестала, но уже образовался безобразный синяк.
– Кто это сделал? Скажи мне!
– Я не могла его рассмотреть.
– Но ты знаешь, кто это, да? Или думаешь, что знаешь.
Она не могла понять, зачем он затеял этот разговор. И что-то заставило ее произнести то, что, должно быть, сидело в ней всю ночь, обвинение, которое, как он должен был догадаться, она собиралась ему бросить:
– Ты! – Ее губы искривились от боли. – Я думала, это ты. Он ухватился за подлокотник дивана с такой силой, словно внутри у него что-то взорвалось. Затем лицо Ника исказилось яростью, и он вскочил.
– Я не охочусь на женщин! – выкрикнул он.
Он отошел от нее, оглядываясь и ища, что можно разбить. Полы плаща разлетались при движении. Черные волосы блестели в свете лампы. На него было страшно смотреть. Его отражение металось в зеркально-черных плитках пола, напоминая чародея, сражающегося с силами, еще более темными, чем он сам.
Часов в комнате не было, но какие-то внутренние часы отсчитывали нараставший в нем гнев, и Ли чувствовала каждый их удар. Каждое движение его руки, каждое проявление сжатой, как пружина, энергии, говорили ей, что сейчас время – ее враг, что оно с неумолимой скоростью приближает их к катастрофе.
– Не надо… – прошептала она.
Ник схватил с подставки керамический кувшин, с виду очень древний и ценный, и направился к окну. Ли решила, что сейчас он выбросит его за окно, но Ник постоял несколько секунд, держа кувшин на весу, затем резко поставил его на место и отвернулся.
Ли подумала, что все кончилось и он пришел в себя, но не тут-то было. Ник взглянул на нее, и в его глазах она увидела столько боли, столько нестерпимой боли. Она была потрясена.
– К черту! – внезапно бросил он.
Его рука описала в воздухе дугу. Он весь был нацелен на разрушение. Кувшин полетел через комнату и разбился о бар, во все стороны полетели осколки. В следующий миг он сорвал со стены картину и насадил ее на настольную лампу.
От звука рвущегося холста Ли затошнило. Она содрогнулась от ужаса.
Ник развернулся, словно ища чего-то еще, чего-нибудь бесценного. Но больше ничего не было… кроме нее. Признавая поражение, он прерывисто вздохнул. Схватил стул и выпустил его из рук, тот с треском упал на пол и перевернулся.
Насилие имеет звук, поняла Ли. И сейчас оно отдавалось в ее ушах треском стула, стоном холста.
А посреди всего этого хаоса молча, опустив голову, стоял Ник Монтера. Вся его злость куда-то исчезла.
Ли хотела что-то сказать, но боялась.
– Это был не я, – произнес он наконец. Казалось, он разговаривает со своим отражением, мерцавшим у него под ногами. – Мне достаточно и одной смерти на своей совести.
Одной смерти? Он говорит о Дженифер? Суд признал его невиновным в этом преступлении, но Ли уже не была в этом так уверена. И поэтому спросила его.
– Нет, – ответил он. – Это была не Дженифер. Бога ради, я даже не дотронулся до Дженифер! Это была она.
Ли проследила за его взглядом, обращенным к фотографии, стоявшей на полу рядом с камином. Фотография была повернута лицом к стене. Ли ничего не видела, но догадалась. Переведя взгляд на Ника, она увидела немую муку в его глазах и поняла, что была права. Эта фотография была источником всего – его слепой ярости, его глубочайшей скорби.
Мгновение спустя Ли уже стояла на коленях рядом с камином, держа фотографию в руках. Это был портрет, который заворожил ее, когда она в первый раз приехала к нему в студию, – мечтательная женщина с печальными глазами, кульминация выставки в его демонстрационной комнате.
Но кто-то повредил снимок. Фотография была наискосок прорезана ножом. У Ли не было сомнений в том, кто это сделал. Ник по какой-то причине хотел уничтожить фотографию. Может, поставил ее рядом с камином, чтобы сжечь, но потом не смог.
