Глаза Лорен

Мак-Леода, целясь в его черное сердце. Наконец рука ее наткнулась на еще теплую рукоятку ножа.

Вскрикнув от радости, она повернулась к мужчинам и еще успела увидеть, как они исчезают в пропасти.

Глава шестнадцатая

Только что он падал, падал вниз, и вдруг под ним затрещали ветки. Слепая удача помогла Кэлу чудом схватиться за одну из них. Но дерево, чахлый тополь, вцепившийся корнями в скалистый грунт утеса, было слишком тоненьким. Оно гнулось под его тяжестью, выходило из земли. «Вот и все, — подумал Кэл. — Я умру».

А потом он врезался в стену каньона с такой силой, что воздух мгновенно улетучился у него из легких. Только чудом он сумел удержаться и не выпустил ветку из рук.

«Не теряй сознания».

Борясь с тошнотой и головокружением, он взглянул вверх. Вот дерьмо. Дерево теперь висело кроной вниз, удерживаясь на месте несколькими жалкими корнями. В это мгновение лопнул очередной корень, и дерево провисло еще на несколько дюймов. На голову Кэла обрушился водопад мелких камешков и галечника, пока он пытался нащупать хоть какую-то опору для ног. Пальцами правой ноги ему удалось найти крошечный выступ и перенести на него часть своего веса, уменьшив нагрузку на руки.

«Отлично. Кэл, дружище, вот уже целую минуту ты никуда не падаешь. Дыши ровно», — сказал он себе. Но легкие отказывались повиноваться. Каждый очередной вдох давался труднее предыдущего. Проклятье, должно быть, он повредил легкое. Ему хорошо было знакомо это ощущение по прежним, проигранным схваткам с быками.

Кэл отстранено подумал о том, была ли рана нанесена ножом Харви или он получил ее от удара о скалу. Хотя особого значения это не имело. Ему недолго осталось висеть здесь.

Он посмотрел вниз, на дно каньона. Харви лежал, простершись на валунах, и шея его была неестественно изогнута. Сукин сын. Все-таки он легко отделался. Кэл хотел собственными руками вышибить из него дух за то, что он сделал с Лорен.

Лорен. Он закрыл глаза. Наверное, она взяла Сиенну. Как раз перед тем, как Харви вытащил нож, Кэл успел уголком глаза заметить, как она нетвердой походкой направлялась к лошади, стремясь уцепиться за седло. А потом он не рискнул отвести взгляд от ножа. Интересно, сколько времени ей потребуется, чтобы позвать на помощь? На свежей лошади до ранчо скакать максимум минут двадцать. А на уставшей?

Свежая или уставшая, какая разница? Все равно это будет слишком долго. У него уже появилось чувство, будто он тонет. Даже если не устанут руки, он скоро потеряет сознание и рухнет вниз.

По крайней мере, с Лорен все будет в порядке. Кэл почувствовал облегчение, а потом запоздалый страх. Подумать только, он едва не оставил ее наедине с этим маньяком…

— Кэл!

Он поднял голову и в сгущающихся сумерках различил смутные очертания лица Лорен. Значит, она все-таки не уехала.

— Держись, Кэл, у меня есть веревка, — крикнула она, потом снова исчезла.

«Господи Иисусе, я спасен. Может быть», — поправился он, скривившись. Во всяком случае, он не присоединится к Харви на дне каньона.

Через пару секунд сверху по стене каньона змеей скользнула собственная веревка Кэла. Она повисла слишком далеко слева, но наверху вновь появилась Лорен и сдвинула ее к нему. Он смотрел, как веревка несколько раз качнулась перед его лицом, затем он одной рукой отпустил ветку и попытался поймать веревку. Готово.

Кэл несколько раз обернул веревку вокруг кисти, чтобы она не соскользнула.

— Ты крепко держишься?

Он поднял глаза на Лорен.

— Все нормально. — Все должно быть хорошо. Но у него не было достаточной опоры для ног, чтобы завязать веревку у себя на талии.

— Сиенна вытащит тебя наверх, — крикнула Лорен. — Стена утеса выглядит очень неровной. Я попытаюсь поднимать тебя медленно, чтобы ты не ушибся.

Ее лицо плавало где-то невероятно высоко над ним.

— Лучше поспеши.

Он не имел понятия, услышала Лорен его или нет, но она снова исчезла. Через несколько мгновений веревка натянулась, а потом Кэл начал подниматься вверх. «Наверное, она меня услышала».

Он оцарапал руки об отвесную стену утеса, ветви и корни хлестали его по лицу. Сверху на голову дождем сыпались мелкие камешки и комья грязи, и Кэл закрыл глаза. Потом он оказался на самом верху, перевалился через край, лежа на благословенной земле, которая еще хранила дневное тепло, и в ноздри ему ударил запах смятой травы.

— Кэл. — Он ощутил прикосновение рук Лорен, она перевернула его на спину. — С тобой все в порядке?

— Не знаю.

Она распахнула рубашку у него на груди, низко склонившись над ним, чтобы осмотреть ножевую рану. Кэл поморщился, когда она коснулась ее пальцами.

— Слава Богу! Нож не пробил грудную стенку.

Кэл снова попытался вдохнуть.

— Ты уверена?

В первый раз она, кажется, обратила внимание на то, как трудно ему дышать.

— Кэл, что случилось?

— Дышать… трудно.

Всхлипнув, она прижалась головой к его груди. У Кэла закружилась голова. Господи, она что, уже оплакивает его? Он обнял ее.

— Все будет в порядке, — выговорил он заплетающимся языком. — Вот увидишь.

— Ш-ш, — приказала она. — Не разговаривай.

А-а, ну, да, разумеется — она оказывала ему первую помощь, а вовсе не заключила его в любовные объятия. Несмотря на свои раны, он криво улыбнулся, глядя в наливающееся закатным багрянцем небо, пока она вслушивалась в его затрудненное дыхание, приложив ухо к груди.

Внезапно Лорен оторвалась от него. По телу у него пробежал холодок. Потом он почувствовал, как ее пальцы выстукивают ему грудь. С одной стороны, потом с другой. Наконец она откинулась назад и встретила его взгляд.

«Должно быть, дело плохо».

— По-моему, у тебя в грудной полости скапливается воздух, но нож здесь ни при чем, в противном случае воздух пузырьками выходил бы наружу. Должно быть, ты получил какую-то тупую травму, которая разорвала легочную ткань. — Она храбро улыбнулась. — Конечно, я могу ошибаться. Последний пациент, которому я делала перкуссию, был большим датским догом.

Бедная Лорен, она так старается не показать охватившего ее ужаса. Кэл попытался рассмеяться в ответ на ее слабую попытку развеселить его, но все закончилось тем, что он зашелся хриплым кашлем, еще сильнее напугав ее.

— Нам нужно посадить тебя. Тогда дышать станет легче.

— Закрытая легочная травма, — выдохнул он. Глаза у нее расширились.

— Разумеется. Вероятно, во времена родео у тебя неоднократно бывал пневмоторакс. Стоит этому случиться один раз, и ткань становится более подверженной разрыву. И усилие потребуется совсем