– И на том спасибо! – нетерпеливо хмыкнула я. – Ну? Ты посмотришь, что там происходит?
Я кивнула на дождь. Красноречивые крики, как назло, не повторялись, и на мою просьбу он только покривился:
– Я чё, головою маюсь? Охота ноги мочить! И ты меня за этим разбудила?
– Но там что-то происходит! Я слышала крик.
– Давно?
Я пожала плечами.
– Может, минут пятнадцать назад. Тебя пока разбудишь!
– Ага. – Гном задумался и выдал: – Ну, за пятнадцать минут от того, кто кричал, здесь могло ни ножек, ни рожек не остаться. Так что иди, покемарь! Я с утра тебя рано разбужу!
Он зевнул так, что чуть не вывихнул челюсть.
– Ну и ладно! – я махнула рукой, с удобством устраиваясь у очага, как вдруг ночь прорезал вой.
Мы с Крендиным, не сговариваясь, подскочили.
– Ты сиди здесь, а я пойду, посмотрю. Там и впрямь творится что-то странное, – приказал он, подхватывая топор.
– Пойдем вместе, я тебе хоть посвечу!
– Ага! А вдруг там опасно?
– Тем более! Я не могу отпустить тебя одного! Кто меня тогда в Златогорье приведет?
– Да ты не бойся! Я только выйду, посмотрю и назад! – утешил гном и шагнул в дождь.
Несколько минут я стояла у входа, прислушиваясь к шуму воды, затем, не выдержав, выскользнула следом.
Вначале густая темнота ослепила, затем короткий серпантин молнии высветил возню на нижней площадке. Осторожно, поскальзываясь на камнях, я начала спускаться. Очередной отсвет молнии выхватил из темноты яростно размахивающего топором Крендина, рубившегося спина к спине с высоким худощавым незнакомцем. С кем они воевали, я толком и не разглядела, увидела только невысокие мохнатые фигурки и рядом с ними силуэты здоровенных волков или собак.
Вдруг незнакомец, отражая атаку накинувшихся на него двух низкорослых фигур, поскользнувшись, упал на одно колено. Гном, пытаясь расчистить место вокруг себя, еще быстрее замахал топором. Только тварей, казалось, становилось больше. Чуя поживу, звери хватали за ноги, висли на руках. Не выдержав, я вскинула руку, сотворяя большой яркий шар, куполом света накрывший все вокруг. Он медленно поплыл к месту схватки. Твари, тявкая и вереща, бросились врассыпную.
Засунув за пояс топор, гном подскочил к незнакомцу, быстро взвалил его на спину и, спотыкаясь на мокрых камнях, потащил к пещере. Дождавшись, когда они ввалятся внутрь, я погасила шар и шагнула следом.
Незнакомец, не шевелясь, лицом вниз лежал на Крендине, а тот, отчаянно матерясь, пытался выползти из-под безжизненного тела. Скинув груз, гном шипя, как дикий кот, поднялся, отряхнулся. От разлетевшихся брызг сердито зашипел костер. Скинув на пол топор, он стянул с себя куртку и с сожалением ее оглядел.
– Порвали гады!
На спине и на рукавах грубая кожа болталась тонко нарезанной лапшой.
– Да ладно! Самое главное – ты жив, а куртку я тебе зачарую, пока новую не купишь! – утешила я его. Прислушиваясь к заунывному завыванию неподалеку от пещеры, передернула плечами. – Кто это был?
– Горные гоблюки со своими псами. Во время битвы у Великограда их почти всех уничтожили, но за тридцать лет самодурства Барги они, вишь, расплодились! По горам в сумерках не пройдешь! – гном поморщился. – Ноги сильно погрызли! Залечишь? А то раны от их укусов долго заживают и гноятся. Можно лихорадку подхватить!
– Конечно! Только дай я сначала ему помогу! – кивнула я на нашего гостя, пытаясь его перевернуть. – Давай вместе, а то он тяжелый!
Гном подошел ко мне. Вдвоем мы подтащили раненого ближе к очагу и опрокинули на спину.
– Не повезло парнишке! – хмыкнула я, разглядывая светловолосого симпатичного, чуть худощавого парня. Высокий лоб был рассечен и кровоточил, прямой нос теперь радовал явно приобретенной горбинкой, а тонкие губы разбиты. Плечо, сбитое о камни, алело содранной кожей, а из прокушенной на шее вены толчками вытекала темная кровь.
– Крендин, есть какая-нибудь ткань?
Гном, порывшись в мешке, выудил тряпку, служившую вчера скатертью, и кинул мне. Подхватив, я прижала ее к шее незнакомца, и быстро, стараясь не вдумываться, стала произносить всплывающие в мозгу незнакомые слова.
Я долго сидела над раненым. Дождь стих. Крендин молча подкинул в очаг еще дров и огонь весело потрескивая, разгорелся, высушивая одежду и освещая нервными бликами темные своды пещеры.
Вдруг незнакомец шевельнулся, закашлялся и открыл глаза. Подтянув его к стене, я помогла сесть и стала развязывать скрепленный у горла мокрый плащ. Поморщившись, парень обвел взглядом пещеру, надменно зыркнул на Крендина и, задержав взгляд на мне, тихо произнес:
– Я благодарен вам, что сегодня спасли мне жизнь.
– Да подожди ты с благодарностями! Надо тебя до конца вылечить, – перебила я его, убрала с раны окровавленную ткань, и в изумлении уставилась на абсолютно чистую кожу.
– Я чувствую себя отлично, только немного мутит, – пожаловался незнакомец, отстраняясь от меня.
– Это потому, что ты потерял много крови. Жаль, у меня нет ни одного эликсира, чтобы дать тебе, – вздохнула я, забросив тряпку в огонь.
– У меня… – незнакомец огляделся. – У меня были эликсиры и еда. Достань.
Открыв дорожную сумку, я высыпала все ее содержимое на пол. Пара бутылок разбита, запасной плащ вымазан зельями, а вот четыре пузырька весело булькая, радовали глаз.
– Тебе какой? – я покрутила их, рассматривая. – На вот, красненький. Если не ошибаюсь – эликсир здоровья? Тебе как раз самое-то будет!
Блондин сколупнул наманикюренным мизинцем крышку, изящно сделал пару глотков и, поставив около себя, устало закрыл глаза. Оставив его в покое, я шагнула к угрюмо сидевшему у костра гному.
– Ты как? Давай полечу?
– Да ты за меня не боись, Великая, я и сам справлюсь. Ты вон лучше эльфа в чувства приводи, а то они существа слабые, чуть что – сразу в обморок.
Я внимательно посмотрела на казавшегося спящим незнакомца.
– Так это – эльф?
– Ну, не гном же!
– Когда-то я видела эльфов, но они казались мне другими! А у этого еще и лицо такое – _ели отдыхает!
– Ты видела эльфов в Винлейне. На юге – они другие, на западе – третьи. Но у них у всех есть общие черты, по которым их ни с кем не спутаешь! Их фигура, заостренные уши, цвет волос, глаз.
– Не поняла! – я уселась к нему поближе и стала заговаривать раны.
Гном подождал, пока я закончу, с шумом выдохнул, наверное, удивляясь моей непролазной тупости, и начал объяснять.
– Ну, чё тут непонятного? У всех гномов фигуры плечистые, кряжистые, невысокие. У эльфов наоборот – высокие, худощавые. У нас больше рыжих и шатенов, а эльфы сплошь блондины. У гномов глаза все больше черные, карие, у эльфов они или голубые или зеленые. Что непонятного?
– А полукровки? – не удержалась я.
Гном раздраженно на меня посмотрел.
– У тебя, кажись, муж полукровка? Неужто не разглядела? – подколол он, но объяснения продолжил: – Полукровки людей и эльфов все с серебристо-белыми волосами и желто-зелеными глазами. А полукровки гномов и людей, редко гномов и эльфов, больше похожи или на гномов, или на низкорослых эльфов. По большей части ты даже не узнаешь, что перед тобой полукровка.
– А меня ты почему назвал полукровкой?
