что-то в ней такое есть… Не красавица, отнюдь, но… Но она же явно со мной заигрывает… Или мне просто этого хочется? Конечно, хочется… Еще как хочется! Но я не хочу, чтобы она занималась моим домом… Это лишнее, только мешать будет… Надо уговорить Арину отказаться от их услуг под любым предлогом… А потом в удобный момент подкатиться к Олесе. А то если в отношениях замешаны деньги, как-то некрасиво получится. Помню, я еще в школе учился, мой двоюродный братец учил меня уму-разуму: «Имей в виду, Матвей, не заводи девчонок ни в школе, ни на работе и запомни раз и навсегда: «Не люби жену у брата и блядей из аппарата». Надо пойти посмотреть, что они там делают… Обалдеть, второй раз вижу ее, а уже ведусь за ней как осел за морковкой… Какая она там писательница я не разобрал, как-то неохота мне читать, какие женщины несчастные, и какие сволочи мужики. Арина, оказалось, тоже ее читает. А мне просто хочется затащить ее на сеновал, задрать юбку и…
– Мэтью, поди сюда!
Как я ненавижу это «Мэтью», скрипнул он зубами. Тоже мне аристократка нашлась… Мэтью!
Он недовольно направился в кухню, откуда его звали.
Миклашевич тщательно облазил все углы и закоулки старого дома, поглядел чертежи и поэтажный план, полученный хозяином вместе с правами на дом, и сказал:
– Господа, я должен изучить все подробно, на это мне понадобится, как минимум три дня, затем я составлю смету, сообразуясь с местными ценами, так будет дешевле, правда, я не уверен, что смогу найти здесь мастеров по всем специальностям, но попробую. У меня неплохие связи с литовскими фирмами, а главное есть замечательный парень-подрядчик, он живет в Каунасе. Если я с ним свяжусь, и он согласится, то больших проблем не предвидится, технически дом во вполне приличном состоянии. Короче, через неделю, самое большее дней через десять я дам вам окончательный ответ.
– Извините, вы сказали, подрядчик… – нерешительно подала голос Арина.
– Ну да, а что вас смущает?
– Ну, я думала, вы сами будете руководить?
– Разумеется, я буду делать, так сказать, творческую часть проекта, а уж наблюдать за рабочими, это, как говорится, не мой профиль.
– Но мне сказали…
– Отлично! Великолепно! – взорвался Миклашевич. – Вам, судя по всему, нужен прораб, а не архитектор. Видимо, мы просто не поняли друг друга. В таком случае…
– Нет-нет, прошу прощения, – вмешался вдруг Матвей. – Нам нужен именно архитектор, дом нуждается в перепланировке и притом существенной. Прошу вас, успокойтесь, занимайтесь всем, что вы сочтете нужным. Разумеется, наблюдать за рабочими должен прораб, а не архитектор с таким именем…
Арина метнула на мужа удивленный взгляд, видимо, он редко вмешивается в подобные дела. А Миклашевичу понравилось замечание Розы.
А я уже мысленно видела этот дом… Надо снести к черту кое-какие стены, сделать по возможности большой и высокий холл…
– Скажите, а сколько комнат вы хотели бы иметь в доме? – обратилась я к Розе. – Вернее, как говорят за границей, сколько спален?
– Не меньше пяти! – ответила за него Арина.
– Зачем столько? – удивился ее супруг.
– К нам будут приезжать гости, иначе здесь можно сдохнуть с тоски! А что, вы хотите все снести?
– Ну, я пока только прикидываю, но мне кажется, что стоило бы сделать большой холл и значительно увеличить кухню.
– Кухню вообще надо объединить со столовой, как это теперь принято, и она обязательно должна быть очень светлой, с французскими окнами, вообще, я бы хотела везде французские окна! Это так красиво, элегантно и аристократично…
– Простите меня, но, по-моему, здесь климат не очень подходящий для французских окон. А вы собираетесь жить здесь круглый год?
– Нет, конечно.
– Тогда это, по меньшей мере, непрактично.
– Олеся, не увлекайся пока! – одернул меня Миклашевич.
– Можно вас на минуточку? – спросил, подойдя ко мне, Роза. Он отвел меня в сторонку. – Я вас умоляю, не надо объединять кухню со столовой. Мне кажется, здесь это неуместно. Здесь я хотел бы что-то более традиционное, что ли…
Я обрадовалась.
– Да, конечно, я вижу здесь просторную кухню, немного в старинном духе, конечно, со всеми современными прибамбасами, так сказать, и все же… Скорее темную, с красными деталями, к примеру, красные поставцы с белыми тарелками, может быть, даже с очагом, тяжелый большой стол, стулья тоже тяжелые с вышитыми подушками, а вот столовая должна быть полным контрастом: светлая, легкая, изящная.
Он как-то грустно на меня смотрел. Я осеклась.
– Впрочем, это лишь сиюминутные идеи. Там будет видно.
– Очаг это хорошо, – улыбнулся он.
На мое плечо опустилась большая рука Миклашевича.
– Уже фонтанируешь?
– Да нет, просто…
– Нам, пожалуй, пора. До встречи в Москве! – сказал он, решительно пожимая руку хозяину. – Мы подумаем, посовещаемся и представим план и смету.
– Простите ради бога, что из-за меня не состоялся обещанный вам обед, так, может быть, поужинаем вместе? – предложил Матвей Аполлонович.
– Извините, но у нас на вечер свои планы… А завтра мы уже уедем, совсем нет времени.
Интересно, он же собирался пробыть здесь дня три. Что бы это значило?
– Жаль, а я хотел утром повезти вас на рыбалку, тут такие места…
– О, рыбалка не для меня! – засмеялся Миклашевич. – Я через пять минут готов сломать к чертям все удочки.
– Кто говорит об удочках! А на блесну вы не пробовали?
– Да нет, я не рыбак!
– Вы охотник?
– Да, но только на очень крупную дичь! – усмехнулся Миклашевич.
В его голосе мне послышался вызов.
Подошла Арина.
– Жалко, что вы так спешите, мне казалось, что нам стоило бы поближе познакомиться, чтобы вы поняли наши устремления.
– Мы встретимся в Москве и решим, стоит нам интересоваться вашими устремлениями или нет.
Она даже побледнела от его хамства. Он что, с ума спятил?
Когда мы сели в машину, я спросила:
– Митя, ты что рехнулся?
– Ты о чем?
– Что за тон, как ты с ней разговаривал!
– Все нормально, Олеська, просто я хочу, чтобы она сама отказалась от моих услуг.
– Зачем? Ты не хочешь делать этот дом?
– Да ни за что!
– Но почему?
– По кочану!
– А конкретнее нельзя?
– Ну не нравятся они мне, особенно она, хотя и он тоже гусь. Зачем мне выслушивать ее идиотские пожелания, что может быть хуже снобизма плебейки?
– Бред какой-то! Ты вполне мог бы спокойно поставить ее на место, в конце концов вмешивалась бы она не столько в твою, сколько в мою работу! А мне безумно понравился этот…
