я отстала от века, если теперь это считается лирикой…
– Простите, я и вправду идиот. Но это вы меня провоцируете!
– Разумеется!
– Олеся, пожалуйста, не смейтесь!
– Почему это?
– Потому что ваш смех буквально сводит меня с ума… Еще когда вы просто говорите, я могу держать себя в руках, а вот когда смеетесь…
Я еще пуще рассмеялась и тут… Он бросил весла и рванулся ко мне, но килевая лодка не была рассчитана на столь бурный порыв страсти, и мы оба очутились в воде.
– Олеся! Держитесь, – заорал он, и схватил меня за волосы.
– Идиот! Пусти, тут же дно!
Мы были уже недалеко от берега и ледяная вода была мне по грудь. Я выскочила на берег.
– Олеся, простите меня, но вы сами виноваты!
– К черту вас, я побежала в пансион, слишком холодно, пока!
Но тут я обнаружила, что потеряла в воде босоножку.
– Черт бы вас побрал, теперь я простужусь!
– Ерунда! – он вдруг подхватил меня на руки и побежал к будке лодочника. Тот уже подтягивал лодку багром.
– Водка есть? – крикнул он лодочнику.
Тот открыл дверь в комнатку, чисто прибранную и даже уютную, и кинул мне большое махровое полотенце.
– Да отпустите меня, идиот!
– Раздевайтесь и вытирайтесь насухо! – приказал лодочник и протянул Матвею второе полотенце.
– Водка в шкапчике. Спокойной ночи.
– Постойте! – крикнула я ему вслед, но он уже ретировался.
– Раздевайся, живо! – скомандовал Матвей и стащил с себя куртку. – Тут не до церемоний, я отвернусь!
Полотенце, к счастью, было большое. Я скинула с себя все мокрое, наплевав на присутствие Аполлоныча. Кретин! И ведь я сама все это придумала и вот тебе, сразу все испытала на собственной шкуре. Столь быстрого и точного воплощения своих писательских фантазий я никак не ожидала. Правда, я его не спасала и ему незачем уезжать в пустыню Гоби. Я слышала, как он тихо чертыхается за моей спиной, но мне было на него наплевать, ну увидит он мою голую задницу, подумаешь, велика беда! Но как теперь добраться до пансиона? Мобильник мой благополучно остался на дне озера вместе с босоножкой.
– Олеся, простите меня, болвана.
– Но что же теперь делать?
Я повернулась к нему, замотавшись в полотенце. У него было хорошее тело, сухое, мускулистое.
– Вы согрелись? Но все равно, надо выпить водки.
– Но как я теперь доберусь до пансиона?
– Мы сейчас все просушим на печурке, часа через два все высохнет…
– У меня мобильник утонул… и босоножка…
– Я вам все возмещу…
– Да причем тут это? Просто я не могу позвонить Мите и как я дойду? Я не умею ходить босиком…
– Я вас донесу!
– Может, и донесете, но я этого не хочу!
– Ладно, разберемся… Да уберите вы ваше бельишко, главное юбку просушить и кофту, а места тут мало. Дойдете и без трусов, велика важность! И пейте, пейте водку, чертова кукла!
Он еще и ругается, скотина!
Я выпила полстакана водки и вдруг осознала весь комизм ситуации. Теперь по законам жанра должен появиться Миклашевич или разгневанная Арина. Стоп, Олеся, а то накликаешь! Миклашевич давно видит сны, а вот Арина, наверняка, волнуется, куда пропал муженек, и если застанет его здесь в таком виде… Меня начал душить смех.
– Ну что вы опять смеетесь? – раздраженно бросил он, видимо, тоже опасался появления жены.
– Просто подумала, если сейчас появится ваша жена, мы вряд ли сумеем убедить ее в нашей невинности…
Он посмотрел на меня странным долгим взглядом, повернул ключ в замке и потушил свет.
– Вы что спятили?
– Нет, – произнес он хрипло. – Если будем сидеть в темноте, нас тут никто не засечет.
– А вы не подумали, что ваша жена…
– Мы не будем говорить о моей жене.
– А зачем вы заперли дверь?
– Чтобы сюда никто не вломился.
В комнатушке становилось невыносимо жарко, от мокрых вещей на печурке шел пар. И атмосфера тоже накалялась.
Если он сейчас полезет ко мне, я могу и не устоять… А если не полезет, тогда о нем вообще следует забыть. Разве это мужик?
– Иди ко мне! – тихо произнес он. – Слышишь меня?
– Еще чего!
В нашем убежище было темно хоть глаз выколи. Я затаилась. И вдруг он схватил меня.
– Олеся, это судьба!
Я поняла, что не могу и не хочу сопротивляться ему. И вся ситуация вдруг представилась мне такой романтичной – озеро, ночь, мы потерпели кораблекрушение. От его поцелуев и прикосновений голова у меня пошла кругом, он подтолкнул меня к кровати, опрокинул, навалился на меня, и тут вдруг взошла луна, я увидела его лицо…
– Матвей, открой, я знаю, что ты тут! – раздался крик и стук в дверь.
Он отпрянул. Заметался, схватил полотенце с полу. Прикрылся.
– Матвей! Мэтью! Открой сейчас же!
Меня душил нервный смех. Но тут я вдруг вспомнила сцену из одного моего романа, где происходило нечто подобное, к тому же я увидела путь к спасению.
– Быстро под кровать! – шепнула я, схватила с печки его шмотье и швырнула ему.
Видимо от растерянности он подчинился. Я замоталась в полотенце и открыла дверь, не зажигая света.
– Вы? – притворилась я сонной и разбуженной неожиданным визитом.
– Где мой муж?
– Господи, какое счастье, что вы появились, Арина! Я тут чуть не утонула, потеряла мобильник и босоножки… Вы на машине? Ради бога, отвезите меня в пансион.
Она растерялась.
– А как вы сюда попали?
– Я потерпела крушение рядом с пристанью, лодочник меня выловил и оставил тут сушиться. Вы довезете меня?
– А Мэтью тут нет?
– Боже мой, вы что, решили, что мы вдвоем и не дай бог у нас тут любовное гнездышко? Единственное, что я могу вам сказать, что видела из лодки, как ваш муж заходил в бар вместе с двумя мужчинами.
Я успела натянуть едва подсохшую одежонку и выскочила из будки… Машина Арины стояла рядом. Я забралась на сиденье. Ей очень хотелось, по-моему, обыскать домик лодочника, но, слава богу, хватило ума не ставить себя в столь унизительное положение.
Черт побери, ну что за идиотская, прямо-таки анекдотическая ситуация, Матвей в темноте вылез из-под кровати и услышал, как взвыл мотор. Она гениально вышла из положения, эта Олеся. Но самое странное, что Арина купилась на этот трюк. Надо поскорее смываться отсюда.
Дверь открыл хозяин дома, где они жили.
