Тюнг Ньи захохотал тонким голоском и сказал:
— Я вижу, что ты ничему не учился. На небе находятся две особы, а на земле — одна.
Удивленный гость спросил:
— Но кто же те двое, что находятся на небесах, и кто тот один, который на земле?
Чанг насмешливо улыбнулся, слыша столь невежественные вопросы, и сказал:
— Те двое, что на небе, — это бог и его жена. Та же особа, которая находится на земле, это ученик, постигающий вершины премудрости. Может быть, ты не согласен с тем, что на земле есть ученик, постигающий премудрость?
— Но кто же этот ученик? — спросил гость.
— Кто же еще, как не чанг, сидящий здесь перед тобой.
Гость засмеялся и, поклонившись чангу, вышел из дома. Встретив учителя в дверях, он спросил:
— Чей это необыкновенно сообразительный мальчик сейчас сидит в твоем доме?
— Это сын человека, торгующего мясом в соседней деревне, — отвечал учитель. — Тебе он показался сообразительным, но к учению он неспособен и туп, как палка от лопаты: вот уже целую неделю он учит одну короткую фразу и не может запомнить ни одного слова.
— Судьба людей переменчива, и времена ничтожества сменяются временами великолепия, — отвечал гость. — В глыбе серой грязи часто скрывается золотой самородок. Этот маленький мальчик необычайно сообразителен, и его ждет большое будущее…
Однажды после занятий Тюнг Ньи стремглав примчался домой и, задыхаясь от быстрого бега, сообщил матери:
— Я выучил до конца фразу из книги «Там-ты-кинь», теперь пришло время мне сдавать экзамен на звание чанга.
Мать рассмеялась:
— Поистине, это так. У птенца не выросли еще крылья, а он хочет летать выше облаков. С грехом пополам заучил ты одну фразу из книги и уже собираешься сдавать экзамен на звание первого мудреца.
Тюнг Ньи, возомнивший себя таким великим философом, что его стали звать Чангом, очень огорчился и сказал еле слышно:
— Но ведь это учитель сказал мне, что если я буду усердно учиться несколько дней, то стану чангом…
4
Дни и месяцы сменяли друг друга с непостижимой быстротой, и вот Тюнг Ньи исполнилось уже тринадцать лет. Он по-прежнему мало преуспевал в изучении книжной мудрости и предпочитал урокам всякие развлечения. В играх и забавах не было ему равного, он был ловок и увертлив, как бес. Почтенный Лыонг очень огорчался, видя нерадивость сына, и однажды сказал ему:
— Раз судьба так несправедлива ко мне и не одарила тебя никакими талантами, то тебе следует обучиться ремеслу мясника.
С этого дня отец начал учить Тюнг Ньи. Ремесло мясника пришлось мальчику по душе. Он легко усвоил всевозможные способы приготовления мясных блюд и научился даже разделывать свиную голову, а это требовало большой сноровки.
Как-то раз отец и сын отправились в соседнюю деревню, где покупали свиней у одного богатого чиновника. Когда они подошли к воротам, то оказалось, что сам чиновник спит, а жена его куда-то ушла. Тогда Лыонг и Тюнг Ньи стали просить слугу разрешить им посмотреть свиней, которых только перед их приходом загнали в хлев. Вдруг чиновник, разбуженный чужими голосами, показался в дверях и, зевая, спросил Лыонга, что ему угодно. Почтенный Лыонг отвечал:
— Я торговец мясом. Я слышал, что у вас есть свиньи для продажи. Если это так, разрешите нам посмотреть их.
Чиновник, который отличался крайней медлительностью, не спеша вышел из дома, протер глаза, потом погладил бороду и провел рукою по усам, свисавшим по обе стороны подбородка. Чанг, не спускавший с него глаз, вдруг повернулся к отцу и сказал, что чиновник согласен продать им одну свинью и предлагает самим выбрать ее в хлеве. Лыонг и Чанг присмотрели для себя, конечно, самую жирную свинью.
— А не говорил ли чиновник, сколько денег он хочет получить за свою свинью? — спросил Лыонг сына.
— Как, разве ты не заметил этого, отец? — ответил Тюнг Ньи. — Чиновник дал нам понять, что продает свинью, и жестами показал, что хочет за нее восемнадцать куанов [30].
— Ну что же, прекрасно! — обрадовался Лыонг и, оставив восемнадцать куанов на каменной скамейке посреди двора, погнал свинью по дороге. Только вышли они за ворота, как повстречали жену чиновника.
— Кто отдал вам эту свинью, которую вы гоните перед собой? — закричала она.
Тюнг Ньи тотчас же ответил:
— Твой почтенный муж совершил эту продажу.
— И сколько же денег он взял с вас?
— Почтенный чиновник взял с нас восемнадцать куанов.
Жена чиновника разозлилась, побежала домой и принялась бранить мужа:
— Зачем ты продал такую большую и жирную свинью всего за восемнадцать куанов?
Чиновник, услыхав ее слова, очень удивился и велел вернуть Чанга и его отца. Когда они явились, он спросил:
— Кто и когда отдал вам эту свинью за восемнадцать куанов?
— О почтеннейший, — отвечал Чанг, — ты же сам продал ее нам за эту цену. Когда отец спросил, не продашь ли ты свинью, ты прикоснулся рукою к глазам, показывая тем самым, что мы должны посмотреть ее. Затем ты опустил руку ниже, погладил бороду и расправил усы, описав таким образом иероглиф, обозначающий цифру восемнадцать. То есть ты назвал нам и цену свиньи, причем, как истинный мудрец, проделал все это, не произнеся ни единого слова. Мы с отцом согласились на эту цену и оставили деньги на скамье в твоем дворе.
Чиновник засмеялся и сказал:
— Ты очень сообразительный мальчик, и в награду за это я оставлю за вами свинью по той цене, которую ты так остроумно угадал.
Об этом случае в народе сложили такие стихи:
Зимой почтенный Лыонг тяжко заболел. Через несколько недель душа его покинула тело и унеслась в заоблачные миры, непостижимые для живых. Тюнг Ньи долго и горько оплакивал смерть отца. Уже истекали положенные три года траура, а печаль все не покидала его сердца. За это время Чанг ни разу не
