муссировалась странная новость: писатель Леонтий Зной получил европейскую премию «За воплощение идей гуманизма в литературе». Формулировка была столь расплывчатой, а премия столь малоизвестной, что интерес к этому событию довольно быстро иссяк, однако Леонтия теперь в телевизионных программах непременно представляли: «Лауреат европейской премии «За воплощение идей гуманизма в литературе»«, чем он со скромной и смущенной улыбкой страшно гордился. И даже закинул удочку в разговоре с коммерческим директором издательства, нельзя ли ему уже жениться официально, однако ему сказали, что пока лучше воздержаться, до истечения срока договора. Но Юля была готова ждать! Не женщина, а настоящее сокровище!
— Тимофей Борисович? — спросил незнакомый женский голос. Номер не определился.
— Да. Я.
— Тимофей Борисович, вас беспокоят из больницы.
— Что случилось? — перепугался Тимофей. — Что-то с мамой?
— Да нет, это не мама. Ночью к нам доставили женщину без сознания, с травмами, без документов. Но у нее в кармане лежала ваша визитка. Женщина лет тридцати, высокая, худая, волосы русые, стриженые… Вам это о чем-то говорит?
— Кажется, да! Я сейчас же приеду! А где ее нашли?
— Не знаю. Похоже на ограбление. Ее ударили по голове, кажется, все обойдется, но она без документов, кто, что, милиция ничего не знает…
— Еду!
Господи! Неужто это Яна? Но что с ней могло случиться? Впрочем, такие истории сейчас вовсе не редкость. Сердце больно щемило. Бедная, такая хрупкая, одинокая…
В больнице его сразу провели в палату.
Это действительно была Яна. Под глазами два огромных синяка, на повязке проступила и запеклась кровь.
— Яночка! — прошептал он. Она не пошевелилась. — Это что? Кома? — спросил он уже в коридоре.
— Да нет, — врач начал что-то объяснять, но тут в коридор выглянула медсестра.
— Наша больная глазки открыла.
Тимофей с мольбой взглянул на доктора.
— Пустите меня к ней?
— Идите, — пожал плечами доктор, — а мне надо в милицию сообщить, что она очнулась. Дело-то уголовное.
— Бросьте, доктор, они же ничего не найдут, а ее замучают, — и Тимофей, не долго думая, достал бумажник.
— Что за дела! — поморщился доктор — А вдруг найдут? Одним бандитом меньше будет. И потом это моя обязанность. — Но деньги все же взял.
— Ну, вы идеалист! Ладно, я прошу — дайте мне сперва с ней поговорить, а там посмотрим. Полчаса ведь роли не играют, правда? Она же могла прийти в себя на полчаса позже?
— Это да. Ладно. Только сперва зайду я, я должен ее осмотреть.
— Осмотреть — это я понимаю, а звонить ментам не к спеху.
Доктор вошел в палату. Появился он минут через десять.
— Идите к ней, но даю вам пять минут, она совсем слабенькая, потом загляните в ординаторскую, я скажу, что завтра надо привезти.
Глаза у Яны были закрыты.
— Яночка, вы меня слышите?
Она открыла глаза. В них отразилось безмерное удивление.
— Тимофей, вы? Откуда?
— У вас в кармане завалялась моя визитка, вот мне и позвонили. Что с вами случилось, Яна?
— Меня… ограбили.
— На улице?
— Да… То есть нет… Я не знаю…
— Вы ничего не помните?
— Я все помню… Кажется… Я вышла из банка, села в машину…
— В свою?
— Нет. В дяди Гришину… А потом очнулась уже здесь…
— Вас ударили по голове. А кто такой дядя Гриша?
— Григорий Иванович, ювелир… Он нашел покупателя на наследство Олега… Я взяла коробку из ячейки, села в машину.
— Господи, какая нелепая женщина! Почему вы не позвонили мне? Мы же договаривались.
— Мне было неудобно. И потом дядя Гриша свой человек. С ним, наверное, тоже что-то плохое случилось… Тимофей, умоляю, позвоните тете Рите…
— А кто такая тетя Рита? Жена дяди Гриши?
— Ну, вроде… — И Яна продиктовала ему номер телефона.
Тут явился доктор.
— Все, хватит, достаточно! Я вот даже визит милиционера отложил на завтра.
Яна была бледная, губы синие.
— Доктор, еще три минутки! — взмолилась она. — Это очень-очень важно.
— Ровно три и ни минутой больше!
Он вышел.
— Яна, что мне сказать вашей тете Рите? Кстати, как ее отчество?
— Семеновна. Маргарита Семеновна. Скажите ей, что я в больнице, пусть она зайдет ко мне, у нее есть ключи, возьмет там все, что мне может понадобиться…
— Непременно. А может, сообщить Мише?
— Ой, нет, ни в коем случае… Зачем его так пугать? Я же жива осталась. Да, и вот еще что… Не говорите ничего про дядю Гришу, просто на меня кто-то напал… Вдруг я все не так поняла…
— Не стану я ничего ей говорить. Я вообще тут лицо случайное, — вдруг рассердился Тимофей. — Выздоравливайте, если что нужно, звоните!
— А моя сумочка, она тоже пропала?
— Разумеется! При вас ничего не было, кроме моей визитки. Ладно, завтра я завезу вам мобильник.
— Но…
— Не волнуйтесь, у меня есть старый, и попрошу вашу тетю Риту найти вашу телефонную книжку. У вас дома есть такая?
— Да, конечно, спасибо.
Опять вошел доктор.
— Ну все, молодой человек! Живо убирайтесь отсюда!
— Уже иду!
Вот дура! Это ж надо — взяла и пустила коту под хвост наследство Олега! И хорошо еще жива осталась! Приспичило ей драгоценности продавать через какого-то дядю Гришу! Был бы тут Мишка, ему бы она скорее всего сказала, а мне постеснялась… Кретинка, корова, — распалился Тимофей. А может, этот дядя Гриша все и провернул…
Тимофей сел в машину и набрал номер. Ответил мрачный женский голос:
— Алло!
— Маргарита Семеновна!
— Да. А кто говорит?
— Я звоню по просьбе Яны Юргенсен.
— Мамочка родная, что с ней-то стряслось? Она попала в аварию, не приведи Бог? Она вообще где? Я
