— Гень, извини, у меня абсолютно нет времени на личные разговоры, извини ради бога, поговорим как-нибудь потом.
Так, ей уже донесли… Неужто она на что-то надеется? Вот мне урок — не связываться с бабами, которые… А впрочем, какие бабы, ведь у меня есть Яна, Янка, Яночка… Никогда ни одну женщину он так не хотел и никогда и ни с кем ему не было так хорошо! Они провели в постели почти двое суток… Двое суток счастья… Нет, нельзя сейчас предаваться этим мыслям. До совещания у директора оставалось семь минут, даже поговорить с ней некогда, а так хочется услышать ее голос… Он просто отправил ей эсэмэску: «Люблю. Счастлив». Ответ пришел мгновенно: «И я».
Рабочий день складывался так, что освободиться раньше половины одиннадцатого никак не получалось.
— Юль, извини, никак не выходит, полный зарез, давай отложим разговор, это ведь не горит?
— Ну, это как посмотреть… Тогда отложим на неделю, я завтра лечу в Лондон, вернусь, позвоню.
— Счастливого пути!
— Тима, — сказала Ольга Варламовна, разогревая ему ужин. — Я никогда тебя таким не видела.
— Каким?
— У тебя глаза счастливые. Скажи мне, ты завтра тоже поздно вернешься?
— Надеюсь, нет, а что? — насторожился он. Завтра после работы он рассчитывал попасть к Яне.
— Я пригласила на ужин Яну.
— Мама!
— Ты недоволен?
— Ну что ты! Очень доволен! Но как тебе такое в голову пришло?
— Понимаешь, я вчера была в «Современнике» с Наташей…
— И что вы с ней опять учудили? — улыбнулся Тимофей.
— Ничего, кстати, Наташе Яна тоже очень понравилась, но это так, к слову. Дело в том, что в антракте мы встретили твою Юльку…
— Она уже не моя.
— Слава богу! Но она была там с этим своим Леонтием…
— Ну и что тут такого?
— Да ничего, просто я в фойе услышала, как она его кому-то представила: «Мой будущий муж».
— Ну и в чем криминал, мамочка?
— Видишь ли, Тим, я не удержалась… Отозвала ее в сторонку, поздравила с удачной партией и сказала…
— Мама, зачем? Ну, и что ты ей сказала? — напрягся Тимофей.
— Процитировала Грибоедова… Ну, перефразировала самую чуточку…
— Мама!
— «Ваш муж, прелестный муж, не более наперстка…»
Тимофей фыркнул.
— Если я правильно помню, там речь шла о шпице? Ну, ты даешь, мама! Только зачем?
— Я так ее не люблю, что хотелось сказать ей какую-нибудь гадость, только и всего.
— И после этого подвига ты решила пригласить на ужин Яну?
— Ну, в общем да!
— А что, интересно знать, тебе ответила Юлька на твою любезность?
— Ничего! Позеленела от злости, пожала плечами и отошла с брезгливой миной.
— Она мне сегодня звонила, хотела поговорить о чем-то, но у меня минуты свободной не было. Отложили на неделю.
— Очень хорошо. Вам надо поговорить о разводе. Надеюсь ты намерен жениться на Яне?
— Безусловно, но куда нам спешить?
— А Мише ты уже написал?
— Пытался, но сообщения не проходят, видимо, он сейчас там, где связь не работает. И меня это мучает. Но завтра я снова попробую.
— Тима, я дам тебе утром список, что надо купить для Арношки.
— Хорошо. Мам, а что Яна сказала в ответ на твое приглашение?
— Обрадовалась. Очень, голосок так звенел…
— Тетя Рита, вы симулянтка! Я сразу поняла! — смеялась Яна, целуя Маргариту Семеновну, живую и здоровую.
— Ну и кто бросит в меня камень? Уж точно не ты, вон как сияешь! Смотреть одно удовольствие, как похорошела! Я ж с самого начала говорила — золотой мужик. И в койке, видать, не промах…
Яна залилась краской.
— Чего краснеешь, дурочка? Это так важно, особенно в твоем возрасте… Думаешь, почему я столько лет проваландалась с этим паскудным Гришкой? Он был такой любовник… Правда, в последнее время уже без виагры не обходился. А вот молодая сучонка, видать, его и без виагры заводила…
— А о нем ни слуху, ни духу?
— Да как сказать… Есть кое-что…
— Да говорите же, тетя Рита!
— Мне тут одна его дальняя родственница звонила…
— И что?
— Понимаешь, эта баба его жену всегда терпеть не могла, а про нас с Гришкой ничего не знала. Мы с ней перезваниваемся раза два в год, вот она и позвонила, хотела радостью поделиться. Бросил мол Гришка свою Антонину, с молодой бабенкой в Англию слинял. Антонина с дочкой пытались его искать, но, как говорится, следы его затерялись на просторах Европы. Вот, если бы они знали, на какую низость он пошел… его вообще-то через Интерпол искать надо…
— Ладно, тетя Рита, Бог с ним!
— Нет, не Бог, и даже не черт. Просто хрен с ним!
… — Янка, что с тобой? — спросила Вета.
— А что?
— У тебя глаза сумасшедшие. Влюбилась опять?
— Почему опять? — с какой-то пьяной улыбкой проговорила Яна.
— Так… Верной подруги моряка из тебя, судя по всему, не вышло?
— Не вышло, Веточка, меня совесть мучает, но я ничего не могу с собой поделать. С ума схожу…
— Ну надо же, я думала ты на такое не способна.
— Я тоже так думала.
— Ну и кто этот герой?
— Так… Один человек… Самый лучший…
— А сколько лет этому самому лучшему?
— Почти сорок.
— И не женат?
— Женат, но ушел от жены.
– Из-за тебя?
— Нет, из-за щенка.
— Как это?
Яна рассказала. Ей безумно хотелось говорить о Тимофее, все равно с кем, а Вета, она знала точно, не была болтушкой.
— А что, в этом что-то есть!
— И у него такая мама! Я вот позавчера была у них в гостях…
— Но ты вроде и с Мишкиной мамой ладила?
— Ладила, да, но это другое… Я ее немножко побаивалась, она такая суперобразованная, такая тонная, мне при ней почему-то всегда хотелось выпрямить спину и сложить руки на коленях. А тут… Знаешь,
