Ольга Варламовна рассказала, как на днях ехала в автобусе и сзади нее какой-то пьяный мужик непрерывно матерился. Ей это надоело, она обернулась к нему и говорит: «Ну, ты, импеданс со звездочкой, заткнешься ты когда-нибудь?»
— Как? — фыркнула Вета.
— Импеданс со звездочкой.
— А что это такое?
— Какой-то технический термин, я не понимаю, но звучит интересно. И этот матерщинник рот открыл от изумления и заткнулся. Не понял, что это было!
— Да, здорово! Надо взять на вооружение. Ну-ка повтори еще разок для технически безграмотных. По слогам!
— Импеданс со звездочкой!
— Класс! Так можно наглых студентов осаживать. Они ж у нас гуманитарии, вряд ли знают. Погоди, как ты сказала зовут эту даму?
— Ольга Варламовна, а что?
— Слушай, а любимый твой часом не Логунов, лучший друг Мишки?
Яна вспыхнула.
— В том-то и беда… А ты его разве знаешь?
— Нет, но много о нем слышала от того же Мишки. Он всегда говорил, что у его лучшего друга идеальный брак…
У Яны сделалось вконец несчастное лицо.
— А я вот что тебе скажу, подруга, так Мишке и надо! Что за дела? Не успел закрутить роман, как тут же отвалил в кругосветку! Причем не по работе, а для развлечения! И какая жизнь с ним может быть? Не мучайся, Янка! И вот я что еще тебе скажу — тебе приодеться надо, ну и прираздеться тоже…
— Прираздеться? — засмеялась Яна.
— Ага, бельишко посексуальнее купить. Я знаю один магазинчик, там сумасшедшее белье продают. Хозяйка — подружка моей свекрови, она нам хорошие скидки сделает! И знаешь, я уверена, у тебя с Логуновым получится! В браке свекровь — первое дело, я всегда говорю!
— Да, Веточка, знаешь, я ужасно хочу… это… прираздеться!
— Тогда едем, в чем проблема!
— Юль, ну вот, я приехал, чего ты хотела?
— Привет! Заходи! Куда ты в ботинках? Сними сейчас же!
— И не подумаю! Нет ничего гнуснее, чем ходить в тапках в чужом доме! — доставил себе удовольствие Тимофей.
Юля метнула в него исполненный ненависти взгляд. Однако ничего не сказала, только пожала плечами.
— Ты, вероятно, голоден? После работы?
— Нет, спасибо. Так в чем дело?
В этой красивой элегантной квартире с этой ослепительно красивой элегантной женщиной он прожил много лет и даже думал, что счастлив.
Он вошел в гостиную, прошел в ботинках по ковру, плюхнулся в кресло и вытянул ноги.
— Может, ты уже скажешь, зачем я тебе понадобился?
— Видишь ли, Тима, — как-то замялась Юля. — Скажи правду, почему ты все-таки ушел? Я не верю, что из-за этого щенка. У тебя появилась женщина, я знаю!
— Ну и что? У тебя еще раньше появился мужчина.
— У меня появился не мужчина, а клиент! Это большая разница.
— Юль, звучит уж очень двусмысленно… И клиент очень уж знойный… А впрочем, мне это уже не интересно. Ты, вероятно, хочешь поговорить о разводе?
— Ну… Тима, а зачем нам разводиться?
— То есть?
— Давай сохраним статус-кво.
— Зачем это?
— Буду с тобой откровенна. Мне это нужно… еще на год. А потом мы тихо разведемся и делай что хочешь.
— Не понимаю!
— Ну, так надо!
— Кому? Ты же собиралась быть откровенной! — напомнил он. — Впрочем, я, кажется, понимаю… Я краем уха слышал, что этот твой писатель связан контрактом, по которому должен изображать безутешного вдовца, а контракт истекает через год, так?
— Ну, так…
— А причем здесь я?
— Ну… как бы это объяснить… Понимаешь, мне бы не хотелось оставаться этот год одной, хотя бы формально.
— Юлька, ты врешь! И я прекрасно понимаю, что тебя действительно волнует.
— Да?
— Представь себе! Наследство Олега. Боишься прогадать.
— Что за чушь? Леонтий далеко не бедный человек, к тому же и я теперь буду хорошо зарабатывать, если ты не в курсе, я теперь имиджмейкер издательства, и у меня будут еще клиенты на стороне…
— Рад за тебя. Но меня все это уже не касается. Никоим образом. Согласись, четырехкомнатная квартира в центре Москвы со всем содержимым, правда, минус банкетка и сумочка, не такая уж ничтожная плата за мою свободу. Была какая-то старая песня, «А на большее ты не рассчитывай!» — не отказал себе в мстительном удовольствии Тимофей.
Юля взбесилась и не сумела этого скрыть.
— А что, эта твоя лахудра требует немедленной свадьбы? Тима, не делай ошибки, ты привык жить цивилизованно, в чистоте и красоте, с налаженным хозяйством, а она же просто неряха! Сейчас тебе это в новинку, а очень скоро начнет раздражать… Да еще как! К тому же как ты собираешься смотреть в глаза лучшему другу?
Тимофей побелел.
— Будешь отпираться?
— Еще чего! И не подумаю! А мои отношения с Мишкой вообще не твоя забота!
— Между прочим, Нелли Яковлевна уже в курсе!
— Ты постаралась?
— Да боже избави! Кто-то тебя с ней засек. Но старушка по старомодному наивна, полагает, что ты это на правах лучшего друга опекаешь его невесту, так что пока можешь не волноваться.
Юля чувствовала, что разговор пошел совсем не так, как она рассчитывала. Она внутренне заметалась. Перед ней сидел совершенно другой человек, только внешне похожий на «ее Тимку», мягкого, покладистого. Этот был жесткий, ироничный, казалось, видел ее насквозь и так явно ее не любил, что она вконец растерялась. Но хуже всего было то, что таким он ей вдруг страшно понравился. Кажется, я полная дура, я его совсем не понимала, вечно перегибала палку и, видимо, навсегда его потеряла. Но неужели он и вправду любит эту лахудру, она же мне в подметки не годится!
— Короче, Юль, я хочу как можно скорее развестись. Если у тебя есть еще какие-то условия, излагай.
Она задумчиво смотрела на него.
— Скажи, Тим, чем она лучше меня?
Он засмеялся.
— Объективно — ничем, более того, ты почти совершенство: красавица, изумительная хозяйка и так далее, а она… она очень далека от совершенства… Но я люблю ее, а она любит меня. Вот и все. Да, она еще любит собак! — добавил он с усмешкой. — И вот еще что. — Он вдруг вытащил из кармана ювелирный футляр. — Вот, взгляни!
