ей чуть ли не неприличными. А, собственно, почему? Мне скоро сорок лет, и надо уделять больше внимания внешности. Вот послезавтра суббота, и я всем этим займусь. Кстати, и Мака уже в понедельник должна выйти на работу… А при чем здесь Мака? Понятия не имею. Мака тут абсолютно ни при чем!
Из видеосалона Федор решил сначала заехать на почту, чтобы немедленно отправить кассеты в Хайфу Толику, а оттуда заглянуть в свою квартиру, посмотреть все-таки, что там такое грандиозное затеяла Мака. Она давно просит приехать, вот и сделаю ей сюрприз. Надеюсь, что не застану ее там в объятиях маляра. И вдруг подлая мыслишка промелькнула: а хорошо бы застать… Разом бы все решилось. Конечно, это было бы как в самом скверном анекдоте, но…
Нет, Федор Васильевич, вы просто ничтожество, сказал он себе. Неужто вы полагаете, что милая, юная, влюбленная Мака… А почему бы и нет? Нынешние девушки еще и не такое вытворяют. Может, я для нее уже староват? Она девушка в самом соку, очень даже охочая до плотских радостей, а там, может, какой- нибудь бугай лет двадцати пяти… А при этом она… Тьфу, что за хамские мысли! Ты что, ревнуешь ее? А кому охота представить себе свою женщину в объятиях бугая с малярной кистью? Тебе, Федор, тебе! Ты боишься решительных шагов, не хочешь жениться… А так ты вроде и ни при чем… Черт, какая мерзость, какая низость! Что за мысли для порядочного человека?
И он не поехал смотреть ремонт, а завернул к сестре, которая еще ничего не знала о фильме, и он решил сделать ей сюрприз.
Дверь ему открыл Иваныч.
– О, привет! А я бегу на тренировку! Мам, Федя пришел!
Он убежал.
– Что ты орешь, Шурка же спит! – вслед ему задушенным голосом крикнула Дуся. – Феденька, ты что? У тебя такой таинственный вид? Что-то случилось?
– Закрой глаза!
– Зачем?
– Надо!
Она покорно закрыла глаза.
– Не открывай! Держи! – И он вложил ей в руки две коробки с кассетами.
– Ой, что это? Федька! С ума сойти! – завопила сестра.
– Не ори, Шурка спит!
– Федька, почему ты молчал? – перешла на шепот Дуся.
– Я сам только узнал, и то случайно!
– А ты уже видел?
– Видел!
– Ну как?
– На четыре с плюсом!
– Ой, как я хочу посмотреть! Но сейчас я ужин готовлю…
– Чаю нальешь?
– Что за вопрос, иди на кухню! Нет, я лучше вместе с Ваней посмотрю. Вот детей уложим…
– Ну, Иванычу это тоже будет интересно.
– Ой, он потом сам посмотрит. Терпеть не могу смотреть что-то вместе с ним и слушать его дурацкие комментарии. Но как здорово, что тебе понравилось, говорят, авторам, как правило, не нравится… Сахар положить?
– Две ложки! Да, тебе еще привет.
– От Маки?
– Нет, от Толика.
– От Толика? – ахнула Дуся. – Он что, в Москве?
– Нет, он мне звонил сказать, что у них уже показывают этот сериал.
– Ой, а у нас когда покажут?
– Понятия не имею!
– Да ну, Федька, ты сам виноват, надо держать руку на пульсе, а не ждать милостей от киношников.
– Вот Мака требует, чтобы в следующий раз я ее сделал соавтором сценария, и она будет перегрызать им глотки.
– Она это может, – довольно сухо произнесла Дуся.
Он насторожился:
– Что ты хочешь сказать?
– Ничего. Просто сказала, что она это может.
– Из чего ты сделала такой вывод?
– Да нет, мне просто так кажется, она девушка с характером, только и всего.
– А по-моему, ты имела в виду что-то конкретное. Она тебе что, разонравилась?
– Нет, что ты…
Но в голосе сестры не было прежнего энтузиазма. Чем-то, видно, Мака ей досадила. Неужели Дуся застала ее с маляром? Но если так, она умрет, но не скажет!
– Феденька, а что говорил Толик?
– Да все больше о том, как он мной гордится. Но когда передавал привет, в голосе было столько нежности…
– Правда? Интересно, какой он сейчас?
– Отец четверых детей!
– Четверых? – всплеснула руками Дуся. – В прошлый раз было еще двое.
– Так у него близняшки родились!
– Мальчики или девочки?
– Я забыл.
– Ну как можно такое забыть!
– Привет, Федя! – раздался сзади Шуркин бас. Вид у нее был заспанный и до того милый, что он подхватил ее на руки, подбросил в воздух, поймал и прижал к себе. – Ты один пришел?
– Один, а что?
– Люблю, когда ты один! Дай попить, мам!
– Тебе водички или соку?
– Водички!
– Почему ты любишь, когда я один?
– Потому что тогда ты настоящий.
– Настоящий? А когда не один, то ненастоящий?
– Да! Когда с ней – ненастоящий!
– Устами младенца… – пробормотала Дуся.
Федор решительно поставил племянницу на пол.
– Так, я чувствую, в этом доме к Маке изменилось отношение? – холодно осведомился он.
– Брось, ты же знаешь, что Шурка просто ревнует! С первого раза!
– Ну а ты?
– А что – я?
– Не прикидывайся шлангом, как говорит Иваныч. Ты в ней разочаровалась?
– Федя, какое это имеет значение? Главное, что ты не разочаровался. Ты же понимаешь, для меня важнее всего, чтобы тебе было хорошо. А я думаю, она сумеет защищать твои интересы. На всю катушку, – добавила она едва слышно.
Он не выдержал:
– Послушай, Дуся, если ты что-то о ней знаешь, либо скажи, либо прекрати идиотские намеки.
– Федь, а тебе обязательно на ней жениться?
– Ну все, ты меня до печенок достала! Говори немедленно, в чем дело!
– Да понимаешь, ни в чем, собственно… ничего такого… Просто внешность обманчива… Она с виду такая лапочка-лялечка…
