– А я бы еще потряс этого греховодника, – сказал Артур, не отвлекаясь, однако, от стоявшего перед ним блюда с креветками.
– Тебе просто хочется ознакомиться с его коллекцией! – предположила Сэнди и, обратившись к Лео и Николь, спросила: – А остальные наследники?
– Второй из них носит гордое имя Антуан Энрике Писарро, причем с ударением на последний слог фамилии. Такая модификация – результат французского влияния. Эта ветвь рода уже несколько столетий живет на юге Франции. Он тоже человек необычной профессии. Но полная противоположность Герхарду… Ваши предположения?
– Медбрат из «Армии Спасения»! – Сэнди выдала первую пришедшую на ум версию.
– Дрессировщик тигров, – ляпнул Артур и, кажется, сам удивился.
– Что-то среднее. Он священнослужитель. Более того, монах, – Леонард с удовольствием наблюдал, как лица американцев вытянулись от удивления. – Живет крайне уединенно на юге Франции, в Камарге.
– С ума сойти! – воскликнула Сэнди. – Я столько слышала об этом месте, но ни разу не была там. Это же заповедник? С какой-то совершенно сумасшедшей природой. Белые лошади, розовые фламинго…
– И черные быки! – добавила Николь. – Камарг ошеломляюще непохож на остальную Францию. И вообще на Европу. Кстати, лошади действительно белогривые и заставляют поверить в существование мифических единорогов.
– Правда, там стоит побывать, – согласился Лео. – До того, как окончательно стать частью Франции, Камарг часто менял хозяев, переходя от французов к испанцам, и обратно. Более того, существует версия, согласно которой даже его название связано с историей конкистадоров. Один из крупнейших инкских городов носил название «Кахамарка».
– Лео, – заметила Николь, – конкистадоры будут сниться нашим друзьям в страшных снах. А обед остынет.
– Не остынет, – возразила Сэнди. – Обещаю поглотить обед и не видеть снов, только продолжайте.
– Заметьте, вы сами попросили! Но вы представляете, как мне тяжело? – Лео обнял Николь и вздохнул. – Так вот... Вернувшиеся на родину конкистадоры, бывшие, по сути, бандитами, часто вынуждены были скрываться от закона. За границей это было легче, и они создали анклав на необжитой территории, перенеся туда не только привычки и образ жизни, но и название, которое давало им ощущение общности. Естественно, французское произношение со временем изменило «Кахамарка» на Камарг. Поэтому мы не удивились, узнав о том, что потомок Писарро живет именно там. Мы смогли найти адрес его электронной почты и направили письмо, в котором просили о встрече. Ответ содержал очень корректный и очень холодный отказ. Мы написали второе письмо, в котором объяснили суть интересующего нас вопроса: наследие его великого предка. Он вновь ответил отказом, не позволяющим больше настаивать. Пока как-то так… Второй из четверых – тоже мимо.
– И женские чары тут, по всей видимости, тоже не помогут, – прагматично заметил Артур, посмотрев на Николь. – Монах все-таки… А кто третий?
– Один из наследников Писарро во время испано-мавританской войны оказался на севере Африки. Тогда в Марокко было много испанцев, что чувствуется до сих пор. Например, Касабланка на испанском означает просто «белый дом». Кратчайший путь из Европы в Африку – через Испанию и Гибралтар в Танжер. Там, собственно, и обосновался третий потомок Писарро…
Здесь Леонарду пришлось отвлечься, чтобы продегустировать очередную бутылку вина, настойчиво подсовываемую услужливым официантом.
– Всем место хорошо, но сервис невыносим. Пепельницы у тебя под носом меняют так часто, что ни одной фразы договорить не удается. Итак, третьего мы нашли в Марракеше, и зовут его Ибрагим аль- Пизари – с учетом восточной традиции, фамилия почти не изменилась. Это дает основания надеяться, что он-то, в отличие от голландского родственника, знаком с историей рода. Но и здесь пока все плохо. Нам с ним до сих пор не удалось связаться – на письма он не отвечает... – Лео на минуту замолчал, погрузившись в свои мысли, а потом вдруг добавил: – Так что, остается четвертый наследник. Он живет в Париже, и с ним мы сегодня встречаемся в четыре.
Сэнди чуть не подавилась, услышав это.
– Как?! И вы молчали?!
– Вообще-то, я говорю не умолкая, – заметил Лео.
– А можно пойти с вами? – почти по-детски попросила Сэнди.
Гратовски переглянулись. Николь пожала плечами:
– Почему бы и нет? Назначая встречу, мы не говорили, что нас будет только двое.
– Только, чтобы у него не возникло лишних вопросов, нужно придумать, чем вы занимаетесь в «Артификсе».
– Отлично! Как насчет… – Сэнди задумалась, изобретая для себя область деятельности.
– …Дрессировщиков тигров, – пряча улыбку, снова предложил Артур. – А что? В детстве я мечтал работать в цирке.
Сэнди, будто не услышав этого предложения, серьезно произнесла:
– Я могла бы представиться искусствоведом. На встрече с Мэттью это, кажется, сработало…
– А я, поправ свое истинное призвание дрессировщика, мог бы соврать, что занимаюсь финансовыми вопросами в компании. В конце концов, это тоже не так далеко от того, чем мне приходится заниматься в жизни.
– Ну, что же, вполне достоверно… – задумчиво сказал Леонард, как-то по-новому разглядывая Сэнди и Артура.
– А как зовут счастливца, к которому мы направимся в гости? – поинтересовался Артур.
– Чучо Гузман. Редкое имя. Впрочем, удачное для модного фотографа. Кроме этого факта и его адреса мы практически ничего о нем не знаем. Ну, и происхождения, конечно. У Писарро, кроме жены-испанки, оставшейся на родине, той самой, которой он переправил талисман, со временем появилась жена- индианка, благодаря чему он породнился с Атауальпой. Так вот, если три первых наследника ведут свой род от Хасинты, то в Чучо бурлит кровь инков. Что до его фамилии, то здесь еще в 16-ом веке постарался еще один испанец, носивший эту самую фамилию. Тот Гузман, кстати, отправился в 1560-е годы вместе с младшим братом Писарро на поиски Эльдорадо, и даже был назначен первым губернатором этой, так и не найденной, страны. Впрочем, и сам не вернулся из экспедиции. О ней, кстати, есть очень неплохой фильм с Клаусом Кински – «Агирре, гнев божий». Посмотрите, проникнетесь эпохой… И вот к наследнику одновременно Писарро, Атауальпы и Гузмана мы с вами сейчас направляемся.
– Прониклись…– заключила Сэнди.
– Коллеги, насколько я понимаю, если мы хотим успеть на свидание с сеньором Гузманом, то нам действительно пора отправляться, – заметил Артур, глядя на часы.
– Встаем! – поднимаясь, откликнулась Сэнди.
– Складывается ощущение, что мы с Николь можем мирно провести время, наслаждаясь парижскими парками. Вы нам потом расскажете, как прошла встреча? – пошутил Леонард.
– Запросто! Гуляйте спокойно! – Сэнди начала подниматься.
– Я бы с удовольствием, но Саймон мне не простит, если я не опишу ему в красках, как невероятно Чучо Гузман похож на своего предка.
– Убедительно. Придется брать вас с собой! – согласился Артур.
* * *
Николь и Лео передвигались по городу на своем автомобиле, уже знакомом американцам. Ничего удивительного, триста километров от Брюсселя по скоростному шоссе – меньше трех часов, и ты в Париже. Судя по тому, как уверенно Леонард ориентировался на парижских улицах, он знал город не хуже Николь, которая родилась здесь.
Одиннадцатый округ Парижа, где проживал Чучо Гузман, оставлял двойственное впечатление. Такого Парижа Сэнди, пожалуй, еще не видела. Здесь обитали, в основном, эмигранты. И здания этого района, так