– С чем пирожки?
– А с чем у вас есть?
– С вареньем, с творогом, с капустой и с яблоками.
– О, какой выбор! Тогда мне один с капустой, один с яблоками.
– А мне с творогом и с вареньем! – заявил Хованский.
– А мне два с капустой! – сказал Петька.
Девушка все записала и быстро ушла. Мальчики тихо перешептывались, давая возможность диктофону записывать разговор. Просто сидеть и молча слушать было невозможно. «Слава богу, что Кирюха припер диктофон», – думал Петька, которому, конечно же, мучительно хотелось слушать разговор соседей. Но он мог только исподтишка наблюдать за выражением их лиц. Модест Модестович явно чего-то требовал от Марии Силантьевны, которая сидела с весьма хмурым выражением лица, лишь изредка что-то отвечая. Черт, а если диктофон не справится? Тогда все окажется напрасным? Надо что-то делать… Но Лидочка принесла на соседний столик какие-то закуски, графинчик водки, и разговор прекратился.
– Когда она подаст кофе, пейте медленно! – прошептал Петька. – И молча. А то вдруг техника подведет…
– Понял! – кивнул Игорь.
Действительно, вскоре им принесли кофе с пирожками. И они занялись делом. Теперь их молчание никого не могло бы удивить. А тем временем в кафе освободилось два столика, и стало гораздо тише. И они вдруг услышали слова Модеста Модестовича:
– Ты же понимаешь, как я тебя туда посадил, так и уберу оттуда в два счета.
– Я все понимаю, но…
– Ты же не хочешь лишиться такого места, правда, дорогуша?
– Модест Модестович!
– И место в префектуре еще не самая большая потеря, которая может тебя ожидать…
– Что вы хотите этим сказать?
– Сама не понимаешь?..
– Но я же…
– Не спорю, до поры до времени я был тобой доволен, но теперь…
– Я же все исправила! Не пропало ни грамма! Ни крошки!
– Согласен. Но ты всего лишь исправила допущенную ошибку! А наша задача в чем? В том, чтобы ошибок не допускать! В принципе!
– Я понимаю, но все ведь люди…
– То-то и оно, что люди! А люди болтливы, ох болтливы! И неизвестно еще, чего от них ждать. Короче, даю тебе неделю. Если не подыщешь подходящее место, пеняй на себя…
– Модест Модестович, ну, предположим, найду я такое место, но ведь и там будут живые люди… И там может выйти ошибка…
– Ты же знаешь, во что обходятся ошибки, – зловеще произнес Модест Модестович.
– Но ведь в данном случае ничего не пропало…
– А разве твоя подружка и та девка не в счет?
– Что? – схватилась за сердце Мария Силантьевна.
– Шутка! – скривил губы Модест Модестович. – Ешь, Маша, ешь, тебе надо быть в форме, ты вон как за последнее время похудела. Нехорошо. В твоем возрасте это уже не на пользу, вон как кожа обвисла!
«Какая сволочь», – мелькнуло в голове у Петьки. Но тут разговор прекратился, так как к их столику подошла Лидочка.
– Ой, что это вы не кушаете? Не нравится? – огорченно спросила она.
Мария Силантьевна ответила вымученной улыбкой и сунула в рот какой-то кусочек.
– Горячее еще не подавать? – осведомилась Лидочка.
– Нет, милая, еще рано! – мягко ответил Модест Модестович. – Мы тут за закусками все дела наши выясним, а там уж с легким сердцем возьмемся за горячее.
Лидочка отошла. Но разговор пока не возобновлялся. Модест Модестович с удовольствием ел, а Мария Силантьевна сидела, глядя в одну точку.
– Ну, что молчишь, старая корова? – спросил он.
– Что? Почему вы меня оскорбляете? – взвилась вдруг она.
– Я не оскорбляю, я констатирую… Ты корова! Такое место ей обломилось! Такие доходы! А она… Ладно, говори, есть у тебя что-то на примете?
Словно проглотив комок в горле, она с трудом выговорила:
– Нет! И не будет!
– Это почему же?
