Люк метнул на друга недоуменный взгляд: – Мы?
– Ну да. – Коннор не изменил своей развязной позы, но взгляд его был словно из стали.
– Черт бы тебя побрал, Маккиннон. Неужели ты не понимаешь, когда тебе дают от ворот поворот?
– Да, у меня со слухом вечно была проблема. Насмешки и колкости я пропускаю мимо ушей.
– Правда? Должен тебя предупредить, что такое свойство может оказаться весьма опасным. Тот, кого мы собираемся выследить, опытный обманщик.
– А то я об этом не знал.
– В таком случае благодарю, что согласился мне помочь. Нам пригодится твое искусство восточного боя, особенно умение беззвучно бить ногами. Сначала я хочу взглянуть на этот твой список. А потом мы нанесем визит в Кингсдон-Кросс. Мне очень хочется осмотреть там одну старую мельницу.
Над деревьями зажглись первые лучи рассвета. Люк смотрел на восходящее солнце. Лицо его выражало решимость.
– Звучит заманчиво. Когда поедем?
– Сейчас уже слишком поздно. Как взойдет луна. У меня есть план здания. Полагаю, мы сможем отыскать там кое-что интересное.
– Но если тебе так хорошо известно это место, ты должен знать и владельца.
– К сожалению, не знаю. Это очень таинственный человек: никто никогда не видел ни как он входит на мельницу, ни как выходит. Но очень скоро я проведаю, кто он таков. Клянусь.
Коннор слегка улыбнулся:
– Как ты изобретателен!
– Блэквуд старается. – Люк отвесил ему элегантный поклон. – Ему нужно оправдывать свою репутацию.
– Молва о твоих подвигах крепнет час от часу. И неудивительно. Ну что, сразимся еще раз?
Люк усмехнулся. Он старался не вспоминать боль в глазах Силвер, когда он ее оставил. Забыть ее жаркие губы, шелк ее податливых грудей под его пальцами.
С тем же успехом он мог бы попытаться не дышать. Он вздохнул и поднял шпагу:
– Ну что ж, защищайся, хвастун.
Их шпаги встретились в поединке. Бальный зал огласил звон металла.
Через широкие окна Уолдон-Холла было видно, как занимается рассвет. Люк изо всех сил старался не показывать, насколько ему больно. Ему даже казалось, что у него это получается.
Но Коннора Маккиннона было не так-то просто провести.
Сэр Чарлз Миллбэнк разразился яростной бранью и принялся вытирать жилетку. Он опрокинул на себя бокал бренди. Черт возьми, уже почти рассвело! Почему этот тип всегда заставляет себя ждать?
И вдруг его осенило. Чтобы заставить баронета попотеть. Чтобы страх Миллбэнка все возрастал и он готов был пресмыкаться перед незнакомцем.
Сквозь табачный дым, застилавший задние номера «Привала странника», баронет заметил, что к нему приближается высокая фигура. Когда Миллбэнк различил в ухе этого человека золотую серьгу, сердце его бешено забилось. Гость, закутанный в плащ, двигался беззвучно. Он подошел к столику, но сам садиться не стал.
– Какие новости ты мне принес, англичанин? Ты взял мое золото, так что теперь ты обязан выполнить мое поручение.
– Э-э... Я уже близок к завершению дела. Очень близок. Я уже почти узнал, где скрывается Блэквуд.
– Почти?!
Сэр Чарлз покраснел.
– Еще один денек – и я все проведаю. А если так выяснить не удастся, то приманкой станет крошка Сен-Клер. – Он выпрямился. Представив молящую его на коленях о пощаде Силвер, он почувствовал себя увереннее. – Она приведет его ко мне. А я притащу его к вам, как и обещал.
Тонкие губы иностранца растянулись в холодной улыбке.
– Я тебе верю, чужак. Ты это должен сделать хотя бы ради собственной шкуры. Я безжалостен к тем, кто меня предает.
Миллбэнк весь съежился от его ледяного взгляда и закашлялся. Он старался не смотреть на странный перстень, блестевший на руке у этого человека. На нем была изображена фигура какого-то зверя, а за изумруды, что блестели в его глазах, можно было бы купить полцарства. Надеясь сменить гнев этого грозного великана на милость, он перевел разговор на другую тему:
– Но почему именно Блэквуд? Для чего вам нужен этот разбойник?
– Потому что мне так хочется. Это мой каприз. – Черные глаза иностранца стали суровыми. – Когда-то он был в моем подчинении, но сбежал. Он единственный, кому это удалось и кто уцелел после побега. Но он заплатит за предательство. Я подвергну его таким пыткам, что он на коленях будет молить о смерти.
Англичанина пробрала дрожь.
– Все это замечательно. Но мне пора. Нужно еще кое-что успеть устроить до наступления сумерек. Понимаете, о чем я?
