– Нет, я его не видела, хотя меня не перестают об этом спрашивать. Сначала Тинкер, потом ты.
– Интересно, что Люк там делает? Он уже больше часа сидит под этим деревом.
– Наверное, наслаждается видом.
Брэм поправил очки, сползшие у него с переносицы.
– Если хочешь знать мое мнение, то он, похоже, рехнулся. Впрочем, вы оба сумасшедшие! Если в зрелом возрасте все себя так ведут, то я не хочу взрослеть. Может, мне повезет и я никогда не стану большим. – С этими словами мальчик повернулся и направился к себе в комнату. Силвер осталась одна. Ее начало мучить любопытство.
Наконец интерес победил ее колебания. Обернувшись, она посмотрела на огромный дуб, росший на вершине холма. Вскоре она разглядела Люка. Как и сказал Тинкер, он сидел на самой вершине холма, с которого открывался чудесный вид на ферму.
Что он там делает? Какое он имеет право надоедать ей своим присутствием, после того как сам практически прогнал ее из Уолдон-Холла?
Она гордо распрямила плечи. Да она... она пойдет и вышвырнет его со своей земли, вот что она сделает! И навсегда забудет его плащ, шляпу и серебряную фехтовальную рапиру! И никогда даже не вспомнит, что был такой разбойник на свете!
Но когда Силвер поднялась на вершину холма, сердце ее было готово выскочить из груди. Ведь она столько хотела ему сказать, на языке у нее вертелась масса вопросов. А он никогда не давал ей возможности высказаться. В раздумье она разглядывала его силуэт. Люк сидел рядом с кустами жимолости, прислонившись спиной к старому дубу.
Не успела Силвер и рта раскрыть, как он уже поднял руку, сделав ей знак молчать.
– Я уже наперед знаю, что ты мне скажешь, – сказал он низким и чуть хрипловатым голосом. – Хозяйка особняка явилась, чтобы выдворить меня из своих владений. Как я узнал ее в темноте? – Он глубоко вдохнул. – Да потому что легкий аромат лаванды, похожий на дуновение свежего весеннего ветерка, сопровождает ее, куда бы она ни пошла. Прелести этому благоуханию добавляет сладкий запах роз. На плечи ее накинута кашмирская шаль. Как я это узнал? По терпкому запаху пачулей. Так всегда пахнут шали, которые привозят из Индии.
Обняв руками колени, он смотрел в звездное небо и ни разу не повернулся к ней.
– Ну, как тебе мой нюх?
Силвер уперла руки в бока и окинула его испепеляющим взглядом:
– Да ты никак пьян!
– Не очень, Солнышко. Да, я выпил, но совсем чуть-чуть, так что не придавай этому значения. Совсем немного даже забыться не смог. Разве не может мужчина спокойно напиться вдрызг? Сначала твой сварливый слуга меня приходил допытывать, потом этот шалопай, что тебе братом приходится. Интересно, кто будет следующим – Кромвель?
– Очень даже может быть! И тогда два кобеля отлично побеседуют!
Когда Силвер увидела, как напряглись его плечи, она решила сменить гнев на милость.
– Они пришли посмотреть, что с тобой, – уже мягче сказала она. – Им же это не все равно.
– А мне вот все безразлично, – грубо ответил Люк. – Мне плевать на всех. Я причиняю боль тем, кто обо мне заботится.
Глаза Силвер защипали слезы. Она присела рядом с ним на землю. – Где бутылка?
– Какая бутылка?
– Та, из которой ты пил.
Она пошарила возле него в темноте. Нечаянно задела его за плечо. Ее бедро случайно прикоснулось к нему. Люк замер.
– Плохая идея, Солнышко. Очень неудачная.
– Да? Почему?
– Я же не из камня. И к тому же напился как сапожник. Я сегодня неподходящая компания для молодой девушки.
– Ты опять шепелявишь? Ты мне как-то сказал, что всегда немного шепелявишь.
– Я солгал, – мрачно ответил Люк. – Я шепелявлю, только когда пьян. Тебе лучше уйти.
Силвер не обратила на его слова никакого внимания. Нашарив бутылку, она выхватила ее у него из рук. Принюхалась и сама поднесла ее к губам.
– Что ты делаешь?
– А мне интересно, как это напиться вдрызг, – спокойно проговорила она. Бренди приятно обожгло ей горло. – А это, оказывается, здорово.
– Нет, вдрызг ты напьешься только через мой труп!
Она отпила еще глоток.
– А ну отдай бутылку!
Силвер отвернулась, сжимая в ладонях холодное стекло.
– Еще минутку. Тебе все равно эта бутылка больше не нужна – ты и так свою норму по выпивке на месяц вперед выполнил. – Она сделала еще глоток, а потом повалилась на траву, закинув руки за голову.
