Я вошла. Ниночка лежала на кровати, занавески были задернуты.
– Асенька, у меня такая мигрень разыгралась… – еле слышно проговорила она. – Придется вам нынче без меня гулять, по крайней мере до обеда.
– А ты приняла таблетку? – забеспокоилась я, понимая, что причиной мигрени стала злополучная фотография в газете.
– Да, но мне нужно полежать в темноте, может, удастся заснуть…
– Ты только скажи, как нам к морю добраться?
– Тут недалеко! Мы живем на улице Верди, дойдете до угла, свернете на улицу Гуно и по ней спуститесь к морю. Сходите непременно в старый город – помнишь, мы с тобой там были? Купайтесь осторожно… В общем, я надеюсь на ваше благоразумие… Да, не ходите ни в какие кафе!
– Ниночка!
– Ася, я умоляю тебя! К трем часам возвращайтесь! В три у Мадлен обед!
– Хорошо!
– Если заблудитесь, возьмите такси! Ой, моя голова! Боже, как больно!
– Может, вызвать врача?
– Боже упаси! Все, Асенька, иди…
Я вернулась в нашу комнату.
– Матильда! Свобода!
– Что?
– У Ниночки мигрень! Она с нами сейчас не пойдет.
– Вообще-то жалко ее, но…
– Вот и я о том же! Собирайся и не забудь сабо.
Через десять минут мы уже шли по улице Верди.
– Тут много улиц, названных в честь композиторов! – объясняла я Мотьке. – Видишь, вон там улица Берлиоза, а тут – Гуно. Вот по улице Гуно мы и пойдем!
– Ой, а вон там еще и улица Россини! Но я рада, что мы живем на улице Верди! Мой самый любимый композитор!
– А чем тебе Россини не угодил?
– Угодил, угодил! А у Гуно я только «Фауста» слышала, уж как Игорь Васильевич Мефистофеля поет… Зато у Верди сколько опер знаю! И «Травиату», и «Трубадура», и «Дон Карлоса»…
– Тоже благодаря деду?
– Естественно, хоть в «Травиате» и «Трубадуре» он не поет, но все равно! А еще у меня пластинка есть «Симон Бокканегра», помнишь, мне твоя мама подарила? А еще он Фальстафа поет, это тоже Верди…
– С тобой все ясно!
– А вот Берлиоза я вообще мало знаю… Я иногда думаю, как мне повезло, что мы с тобой подружились… Я бы иначе совсем темная была!
– Перестань!
– Нет, Аська, я, может, и сама бы в люди выбилась, но мне пришлось бы куда труднее, а так… Что ты узнавала, узнавала и я… Уж про эту поездку я и не говорю!
– Ладно, кончай бодягу! Гляди лучше, как хорошо! Дыши глубже, воздух здесь морской, вкусный!
И тут мы увидели море. Взявшись за руки, мы вприпрыжку понеслись к набережной, проскочили ее и спустились на пляж. Он оказался платным. Мы заплатили, напялили сабо и огляделись в поисках свободного места. Народу было довольно много, но мы быстро нашли освободившийся лежак, бросили на него сумки, скинули одежду и помчались к воде.
– Аська! Мы опять купаемся в Средиземном море! Ура!
Мы насладились морем, повалялись на солнышке, снова искупались и решили пойти в старый город. Старый город – это итальянские кварталы, дома в основном терракотового цвета с зелеными ставнями, улицы узенькие, не слишком длинные, зелени почти нет. Вся торговля на улицах, в арках домов, на открытых прилавках.
– Гляди, Аська, – очередь! – ошеломленно прошептала Мотька.
В самом деле, у лавки мясника выстроилась очередь человек восемь – зрелище, от которого даже москвичи почти отвыкли!
– Почему они в очереди стоят?
– Наверное, привыкли ходить к определенному мяснику, вот и ждут, когда он им отвесит все, что им нужно, – сообразила я, основываясь на своем парижском опыте. Мадам Жюли тоже всегда покупала мясо у мясника Эрве. Она говорит, что мясо в больших магазинах не такое свежее. Над итальянскими кварталами витали умопомрачительные запахи.
– Ой, Аська, до чего вкусно пахнет, – простонала Матильда, когда мы свернули в улочку пошире.
Нашему взору представилось уличное кафе – просто столы и лавки на мостовой. А за прилавком на нескольких жаровнях что-то жарится…
