– Тогда я вам расскажу. Я все еще иногда их вижу, но уже не так часто. В Лондоне это в основном маленькие дети, а в Брюсселе были мужчины. Солдаты. Но здесь – дети, и, кажется, что у них одни кости. Как вы думаете, у них было мало еды?
Вполне возможно, подумала Индия. Она стала с трудом подбирать слова, чтобы сказать что-то умное этому ребенку, который обладал большей мудростью, чем она.
– Ты правильно беспокоишься, но лучше тебе не думать об этом так много. Ты рассказала своему опекуну?
– Графу? Нет, он слишком занят. Я не хочу его расстраивать. – Алексис внимательно посмотрела на Индию. – Он просил передать вам, чтобы вы не плакали.
– Он? Ты имеешь в виду графа?
– Конечно же, нет. Я говорю о маленьком мальчике, которого я иногда вижу около вас. Он такой светлый, не как другие. И он кажется мне счастливым. У него красивые темные кудряшки, а глаза точно такие, как у вас, миледи. Он попросил передать вам, что так и должно быть, что время еще не пришло.
Индия побледнела как полотно и прижала руки к груди, будто хотела защититься от удара.
Никто не знал о ее секрете, о ее тайных муках, пока эта маленькая девочка с проницательным взглядом светлых глаз не проникла в самые глубины ее измученной души.
– Ты не можешь знать то, о чем говоришь, – прохрипела она. – Это какой-то жестокий трюк.
Глаза Алексис тут же наполнились слезами, и Индия поняла, что это вовсе не трюк. Айан стоял у кареты и ждал ее.
– Я отвезу ее домой. Мне надо… немного побыть одной.
– Я поеду с тобой, – решительно заявил Айан.
– Нет! Только Алексис и я. Пожалуйста!
– Хорошо, хотя мне это очень не нравится. Браун отвезет вас, но я приеду через пятнадцать минут.
Хорошо зная брата, на большее Индия и не рассчитывала.
– Вы на меня не сердитесь? – шепотом спросила девочка.
– Нет, дорогая, нисколько, – очень тихо ответила Индия и крепко сжала руку Алексис.
– Как это случилось?
Они уже ехали в сторону Белгрейв-сквер, когда Индия задала этот вопрос.
– Точно не знаю. Вокруг меня все время были люди – люди, которых никто не видел. А серых людей я начала видеть в Брюсселе после сражения.
От слов Алексис, сказанных без всякого умысла, у Индии холодок пробежал по спине.
– А мальчик? Расскажи мне мальчике, Алексис.
– Он был таким милым. У него добрые глаза, и такие глубокие, что не видно дна. Они похожи на озера, которые я видела в Швейцарии, куда меня однажды возили родители. – Алексис замолчала, прикусив нижнюю губу.
– А… сейчас ты его видишь?
Алексис повернула голову и стала вглядываться в полутьму кареты. Потом вздохнула и призналась:
– Нет, сейчас не вижу. Так бывает. Я не знаю заранее, когда это случится. Может быть, он не хочет беспокоить вас, миледи. Вы такая красивая в этом платье – просто принцесса из сказки. Я уверена, что он не хочет испортить вам вечер.
Индия крепко сжала руку девочки и с бьющимся сердцем откинулась на спинку сиденья.
Конечно же, все это правда. Она потеряла ребенка Девлина после Ватерлоо. И это еще больше усилило ее боль и горе. Она осталась в Бельгии еще на несколько месяцев, прежде чем нашла в себе силы встретиться с семьей и скрыть правду о своей потере.
Индия ни с кем не поделилась своим горем. Она решила, что будет гораздо лучше, если она запрячет поглубже эти печальные воспоминания и никто не будет о них знать.
И вот теперь эта не по годам развитая малышка заглянула в ее душу своими светлыми глазами и увидела то, о чем никто не знал.
«Он просил передать вам, что время еще не пришло».
Она цеплялась за эти слова, чувствуя, что это глупо, но вместе с тем находила в них утешение.
– Простите меня, если то, что я вам рассказала, расстроило вас, леди Деламер. Я не хотела причинить вам боль. Мне никто не верит, когда я рассказываю о том, что вижу. Особенно о человеке со шрамом, который иногда приходит по ночам.
– Ты его вправду видела? – нахмурилась Индия.
– Я не вру! Я вижу, как иногда он прячется в моей комнате. У него такие холодные глаза, как будто он одним своим взглядом может превратить человека в глыбу льда. – Алексис вздрогнула.
– Подумай хорошенько, Алексис. Ты действительно видела того человека, или он похож… похож на серых людей, которых можно увидеть, но нельзя дотронуться.
Девочка с минуту помолчала.
– Я никогда до него не дотрагивалась. Но я вижу его сейчас в тени рядом со мной. Так же ясно, как вижу, что вы плачете. – Алексис протянула руку и погладила Индию по мокрой щеке.
