приближаешься, они собираются в плотную массу, стоя вертикально на земле. Почти невозможно уберечься от них. Ты почувствуешь только прохладное прикосновение к коже. Но когда ты посмотришь на ноги всего через несколько минут, твои ботинки будут красными от крови. Твоей собственной крови.
Она побледнела:
– Я... я не верю тебе.
Он неумолимо продолжал рассказ:
– Конечно, если пиявки все-таки не доберутся до тебя, то остаются леопарды. Или ядовитые ящерицы. Их яд настолько силен, что убивает даже запахом. Да, чем больше я думаю обо всем этом, Циннамон, тем настоятельнее советую тебе тщательно обдумывать свои высказывания.
Она побледнела. Ей пора понять, насколько непрочно здесь ее положение на самом деле. Он, конечно, не собирался бросить ее в джунглях. Она не продержалась бы там и одного часа. Но если она будет вести себя должным образом, он позаботится о ее безопасности.
Ее глаза потемнели, стали похожими на прохладные озера в сумерках. Мужчина мог бы погрузиться в эти бархатные глубины и кануть там навсегда. Этот взгляд резко изменил направление его мыслей. Он снова смотрел на полные груди, которые вздымались под тугим полотняным лифом платья, и жар желания проник в его бедра и пах. Внезапно Пэйджен поймал себя на мысли, что мог думать только об этой прекрасной груди, к которой он страстно желал прикоснуться губами и пальцами. Он молча выругался.
– Ну?
Его голос был резким от усилий подавить желание. И он понял, что проигрывал борьбу. За все тридцать лет никакая женщина не влекла его так сильно! Наполовину загипнотизированный, наполовину разъяренный, он наблюдал, как бьется жилка на ее шее. И вовремя остановил себя от попытки нагнуться и дотронуться языком до шелковой теплой кожи.
– Кто, Angrezi? – Желваки заходили на скулах Пэйджена. – Кто привез тебя сюда?
– Я не знаю! Я никогда не слышала о человеке, которого ты называешь Ракели. Я никогда не слышала о месте, которое ты называешь Виндхэвен. И я бы хотела, чтобы я никогда не слышала о тебе! Все, что я хочу, – уехать домой!
Где бы это ни было, подумала она. Внезапно она почувствовала, что больше не может выносить этот кошмар – боль, неизвестность и ужасное ощущение неведомого.
– Возможно, это был ты! – резко закричала она. – Ведь это именно ты нашел меня. Как я могу быть уверена, что не ты сделал это?
Он в мгновение ока пересек комнату – гибкий и мощный, как любой из больших хищников джунглей. Его бронзовые пальцы схватили ее подбородок и повернули ее лицо к себе.
– Ты сама в это не веришь.
Она резко дернула головой, но не смогла освободиться от его пальцев.
– Тебе это нравится? Тебе доставляет удовольствие издеваться надо мной? – Она громко кричала. – Жаль тебя разочаровывать, но если ты опишешь место действия, возможно, моя память вернется и я буду снова переживать эту сцену для твоего удовольствия.
Она была почти на пределе, понял Пэйджен.
– Прекрати, – рыкнул он раздраженно, захватывая ее запястья своими сильными пальцами.
Она только рассмеялась и запрокинула голову, так что длинная коса ударила его по руке.
– Ты хочешь, чтобы я дрожала от страха? Чтобы я обещала исполнить твое любое желание, если ты меня отпустишь?
– Остановись, черт возьми!
Его пальцы судорожно сжались.
– Ты... ты делаешь мне больно!
Пэйджен подавил проклятия.
Послышался осторожный стук в дверь. Через секунду голос Миты нарушил затянувшееся противостояние:
– Я принесла повязки и воду для мэм-сагиб.
– Положи все на стол и оставь нас, Мита.
Темноглазая служанка поколебалась, но потом наклонила голову.
– Как вы желаете, Тигр-сагиб.
– Где виконт, Мита? Ему нужно рассказать о намерениях этого безжалостного маньяка...
– Но, сагиб...
– Оставь нас, Мита, – сурово прервал ее Пэйджен.
– Нет, подожди! Пожалуйста!
Пальцы англичанки неистово вцепились в упругие предплечья Пэйджена, но это не привело ни к какому результату.
– Иди, Мита.
Служанка нерешительно переводила взгляд с одного лица на другое и хмурилась в тяжелых сомнениях. Наконец, после твердого взгляда Пэйджена, повернулась и беззвучно выскользнула из комнаты.
– Ты хитрый, развращенный выродок... Едва сдерживаясь, Пэйджен прижал ее к себе.
