встретить нас там и передать мне мои две сотни фунтов.
Две сотни фунтов! Баррет резко втянула воздух. Такая огромная сумма, чтобы похитить ее? Это целое состояние! Кто собирался платить так много? Она уже кое-кого заподозрила. Для такого человека две сотни фунтов не значили ничего, как и две тысячи.
Внезапно пальцы индуса сорвали шляпу и шарф с пленника и обнажили его изможденное рябое лицо.
– Ты знаешь его?
Баррет покачала головой, неспособная вымолвить ни слова от разочарования. Индус сказал на ухо человеку что-то тихо и бесстрастно, так что Баррет не смогла ничего расслышать. Но она увидела, что лицо несчастного побледнело, увидела, как задрожали его губы и глаза расширились от страха.
– Нет, никогда! Позвольте мне уйти... Я исчезну, прежде чем вы успеете мигнуть. И никогда близко не подойду к этой мисс, – проскулил он.
Губы индуса исказила усмешка отвращения. Он поглядел на Баррет.
– Хочешь, я убью его? – спросил он невозмутимо, как будто это был самый обыденный вопрос.
– Постойте! – вскрикнул мужчина в ужасе. – Я кое-что вспомнил. Когда тот человек уходил, я заметил, что у него не хватает кусочка мизинца. Это все, что я видел, клянусь! – Его голос дрожал от страха.
Точно так же, как голос Баррет несколько минут назад. Эта мысль доставила ей удовольствие.
– Ну? – Человек в тюрбане нахмурился. – Скажи только слово, и я исполню обещанное. – Его лезвие поднялось на подбородок пленника.
– Нет! – быстро возразила Баррет. – Он уже не опасен. Он не сможет причинить мне вреда или навести на след пославшего его.
– Боюсь, ты права. Он всего лишь шакал, тявкающий из-под пяток тигра. – С громким проклятием индус отбросил своего пленника на середину улицы. – Пошел прочь, шакалий хвост. И если ты увидишь своего тигра, передай ему, пусть поостережется.
Поднявшись с мостовой, мужчина метнулся к стене дома и быстро растаял в темноте переулка позади здания аукциона.
– Ну вот, маленький сокол, если бы решал я, этот никчемный наемник недалеко бы убежал.
Сверкнув сапфиром, индус повернулся к Баррет. Когда он увидел, что ее лицо снова закрыто вуалью, он сурово спросил:
– Ты так быстро закрыла свой лик? Ты все еще боишься меня?
Что-то в этом низком, грубоватом голосе заставило Баррет вздрогнуть. Но она взяла себя в руки и вызывающе подняла подбородок.
– Я никого не боюсь! Но не хочу быть неосторожной.
Сильные пальцы взяли ее за подбородок, и изумруд сверкнул перед глазами.
– Почему тебя преследуют? Из-за сердитого мужа. Ревнивого поклонника?
– У меня нет ревнивых поклонников или каких-то других, – решительно сказала Баррет.
– Тогда почему...
– Я не могу сказать вам ничего больше. Спасибо за помощь, но теперь я должна идти. Скоро он пошлет других... – Задохнувшись, она не закончила фразы.
– Кого?
– Просто других. Людей, которых вы только что описали, – шакалов, тявкающих из-под лап тигра.
Ее губы дрожали. Большие пальцы индуса обогнули мягкую выпуклость нижней губы. Он даже не слушал ее!
– Перестаньте! Я не могу думать, когда... когда вы делаете это.
Губы мужчины слегка приоткрылись, ярко-белые зубы сверкнули на темном лице.
– А я не могу думать, если я этого не делаю, men jaan[2]. Такая красота не может обманывать меня.
– Men jaan? – Она повторила бездумно, не в силах на чем-то сосредоточиться.
– Моя душа. Мой мир. – Его глаза блеснули в темноте. – Это не больше того, чем ты смогла бы стать для меня, Angrezi. С таким голосом. С таким телом, полным огня и нежности.
Дыхание Баррет остановилось. Она должна прекратить это! У нее нет времени ни для слабости, ни для лести.
– Я должна идти, – сказала она, стараясь, чтобы ее голос звучал спокойно. – Я сожалею, что у меня нет ничего, чтобы отблагодарить вас за вашу помощь.
Ее спаситель не двигался. О да, она заинтересовала его.
– Ты не права, в твоих силах вознаградить меня, маленький сокол. И я предупреждаю, я не отпущу тебя, пока ты не заплатишь.
Пальцы Баррет уперлись в его грудь. Она нечаянно отвела полу его плаща, приоткрыв шелковую тунику под ним. Баррет задохнулась от вида бессчетных драгоценных камней, вставленных в вышивку его блузы. В этот момент она чуть не расхохоталась. Заплатить ему? О, небеса, этот мужчина сказочно богат! Один- единственный драгоценный камень обеспечил бы ее на всю жизнь. Зачем ему ее жалкие несколько шиллингов?
