– Часа три, не меньше, – сказала Мотька.
– Тогда я через три часа подъеду за вами. Тут жена поручила мне кое-что купить…
– Ой, Михал Михалыч, – вспомнила я, – вот, возьмите! – Я протянула ему трубку уоки-токи. – Только далеко не уезжайте, они действуют в радиусе сорока километров. А то мало ли что!
Кошелев пришел в такой восторг при виде этого «детективного» прибора, что мы с Мотькой покатились со смеху.
– Хорошо, девчата, я буду крутиться неподалеку. Не бойтесь, я не подведу! Только просьбица есть – вы как на этаж поднимитесь, посигнальте мне, охота попробовать штучку!
– Посигналим, не сомневайтесь! – пообещала Мотька, и мы побежали в подъезд.
– Куда? К кому? – преградила нам путь консьержка.
– К Рубенс. Тамаре Аркадьевне, – ни на секунду не смутилась Мотька. – Окна мыть идем.
– Минутку, я сейчас ей позвоню… Тамара Аркадьевна, к вам пришли окна мыть, вы в курсе?.. Хорошо… Идите, девочки!
Когда мы вошли в лифт, я сразу спросила:
– Мотька, как ее фамилия?
– Рубенс.
– Да, фамилии нам в этом деле попадаются – Кочубей, Рубенс.
– А Степушка в результате окажется Рембрандтом.
– Тише ты! Разве можно называть тут его имя?
– Ой, верно!
Дверь нам открыла мадам Рубенс. Но в отличие от рубенсовских женщин, она была чрезвычайно тощей, что, впрочем, не помешало ей очень нам обрадоваться.
– Вот хорошо, что пришли, да еще и не опоздали, умнички! Проходите, проходите, что вам для работы нужно?
– Нам бы ведро или таз, а еще газет, побольше! Где тут у вас переодеться можно?
Никогда не устаю поражаться Мотьке – она вела себя так, будто каждый день ходила по квартирам мыть окна. И это, похоже, внушало доверие хозяйке. Мы быстренько переоделись в ванной, набрали воды в пластмассовое ведро.
– Начнем с балкона? – спросила я.
– Нет, начнем с кухни, там окно поменьше, с ним быстро управимся, потом в маленькой комнате, а балкон уж напоследок – там надо подольше повозиться, сама понимаешь…
Мы взялись за дело. К счастью, окна в этом привилегированном доме не надо было развинчивать с помощью отвертки, как у нас, они открывались просто поворотом ручки. Через полчаса с одним окном было покончено. Хозяйка тем временем гладила на кухне занавески.
– Вот умнички, как хорошо окошко помыли, просто загляденье!
Наконец мы управились и со вторым окном.
– Хозяйка, – сказала Мотька, – мы чуток передохнем на балконе.
– Конечно, отдыхайте, девочки. Может, чайку?
– Спасибо, но не сейчас, а то тяжело работать будет!
Мы быстро оглядели балкон. От соседней квартиры его отделяла кирпичная перегородка. Через нее не перелезешь!
– И на черта мы сюда приперлись? Как туда попадешь? Шею сломать можно! – посетовала я.
– Обожди, сейчас что-нибудь придумается!
Мотька поставила стремянку, взобралась на нее и заглянула на соседний балкон. У меня даже голова закружилась при виде ее упражнений на стремянке. В руках она держала поролоновый валик, при помощи которого мыла стекла. И вдруг рука разжалась, и валик упал на соседний балкон.
– Эй, есть там кто? – завопила она.
– Что случилось? – прибежала на крик хозяйка.
– Да вот, растяпа я, валик на соседний балкон уронила! – нарочито громко отозвалась Мотька.
– Только не вздумай через балкон лезть, – предостерегла ее хозяйка. – Надо в дверь позвонить. Я сейчас.
Но дверь никто не открывал.
– Да ладно, Тамара Аркадьевна, мы и так вымоем, – поспешила сказать я.
– А я попробую все-таки слазить, – вызвалась Мотька.
– Не смей! – закричала Тамара Аркадьевна. – Если ты упадешь, как мне потом жить? Даже не вздумай! Буду стоять на балконе, пока мыть не кончите!
Да, похоже, вся наша затея потерпела полный крах. Ну да ничего, по крайней мере денег заработали.
