– Ты специально устроила весь этот стриптиз?
– Да, – шептала она.
– Ты специально соблазняла меня весь вечер?
– Да, – шептала она.
– Может быть, ты тоже хочешь стать монстром?
– Хочу, – шептала она.
– И ты уверена, что это так просто?
– Но ведь Ленка…
– Что Ленка? Ей это могло передаться совсем иначе. Ты пойми, это же не венерическая болезнь, это же подарок иного разума.
– И что, ты специально просил сделать такой подарок и Ленке тоже?
– Я ничего не просил. Апельсин это сам понял.
– Что он мог понять?
– Что я люблю ее.
– Что?! – Светка даже не сразу смогла ответить. – Витька, флип в три оборота, ну ты как маленький, ей богу! Что значит «люблю»? Кто это может понять? Этот твой фрукт пластмассовый? Не смеши.
А потом – совсем другим тоном:
– А меня ты любишь?
– Тебя? Не знаю… Я не умею любить двоих сразу. Наверно, раньше я любил тебя…
– Вот и отлично, Витька, полюби меня еще разочек!
Все-таки она была слишком проста, слишком.
– Я хочу тебя, Витька, – шептала она, – может быть я даже люблю тебя. Как ты считаешь, односторонней любви достаточно, чтобы сделаться монстром?
И вдруг совсем новая мысль посетила ее, осветив лицо таинственной улыбкой предвкушения.
– Слушай, – выдохнула она сладострастно, – а что, если вы вдвоем, с Альтером?
– Ой, не зли меня, Светик! Оставь свои эксприменты для борделя. Я же готов обслужить тебя только в чисто научных целях.
– Зачем ты говоришь мне гадости?
– А ты? Для меня это все не забава. Я ведь правда люблю Ленку.
– Которую из них? – съязвила Светка.
– Обеих, – с вызовом сказал я.
– Ну, и как оно?
– О, неповторимо! А если серьезно, они пока мне обе как одна.
– Она простит тебе.
– Ты змея, – сказал я ей.
– Она простит тебе, – повторила Светка.
– Но я же сам себе не прощу.
– Это слова, дурачок. И главное: в твоем положении, рано или поздно, это все равно случится. Это же эксперимент. Так лучше со мной, чем с кем-то. Ленка наверняка согласилась бы. Хочешь, я разбужу ее?
– Да ты что?!
– Ну и правильно, и ни к чему совсем…
– Ты змея, Светка…
Это была первая в моей жизни измена. Я лежал с любовницей на груде подушек в ярко освещенной ванной комнате, а за стеной на диване спала жена (в количестве двух), и рядом – голый на полу – храпел еще один я.
Шел только седьмой день от наступления новой эры.
Лихие планы
Приняв решение, я чувствую себя одновременно и могучим и робким. Я знаю, что призван творить добро, и меня ничто не остановит. … Я намерен осчастливить все человечество.
О главном мы едва не забыли. Но Светка проснулась от жажды, когда желтоватый мутный отсвет раннего утра забрезжил на кафельных стенах нашей «спальни», выщла в кухню, долго с наслаждением пила (проснувшись, я слышал, как она там отдувается) и вернулась ко мне.
– Витька, помоги мне, я боюсь.
В руках у нее был нож, и она держала его так, словно никогда не видела подобного устройства.
