– Конечно! Нина, а где ты с дедом познакомилась?
– В театре! О, это очень смешная история, он тебе не рассказывал?
– Нет!
– Иду я однажды по коридору в театре, тороплюсь, сворачиваю за угол и налетаю на какого-то человека, – вернее, он на меня налетает и сбивает с ног, он ведь такой огромный! Я упала, ушиблась. Он, конечно, поднимает меня, просит прощения по-французски, а потом начинает ругаться по-русски: «Вот окаянная баба, на ногах стоять не может, а туда же, в балет! Черт бы побрал этих француженок, мелкие, и не заметишь!» Я его, конечно, сразу узнала, и такой меня смех разобрал. Послушала я еще его брань, а потом говорю по-русски: «Мсье Потоцкий, нельзя ли полегче?» Он на меня глаза вытаращил, – счастливо засмеялась Ниночка, – рот открыл, да так и остался стоять, а я повернулась на каблуках и ушла. Но он скоро нашел меня и пригласил на свой концерт. И знаешь, Ася, он пел, все время глядя на меня. Поначалу даже неловко было, люди обращали на меня внимание, а потом я такой счастливой себя почувствовала… Вот так мы и познакомились.
– Здорово! А ты поняла, почему он ругался?
– Конечно! Потому что чувствовал себя виноватым.
– Да, он всегда ругается, когда виноват!
Концерт был назначен на субботу. С утра в доме царила благоговейная тишина, все ходили на цыпочках, в дедушкиной комнате телефон был отключен, тетя Липа оглядывала со всех сторон дедушкин фрак, нет ли где не дай бог какой-нибудь пылинки или ворсинки. Включать телевизор запрещалось категорически, и я решила пойти с Лордом на сквер. Наверное, там Митя гуляет с Джонни. Из-за прогулок с Ниночкой я уже несколько дней не видела ни Митю, ни Костю.
Во дворе мне встретился Феликс.
– Асенька, добрый день!
– Добрый день!
– Асенька, я хочу сказать, что ваши подозрения были необоснованны! Аня ни в чем не виновата! Еще раз спасибо за заботу! Увидимся на концерте! – бросил он и вошел в подъезд.
Я застыла на месте, а потом повернула в другую сторону и пошла к Мотьке.
Мотька как раз собиралась в магазин.
– Что-то стряслось? – спросила она.
– Ничего особенного, но мне Феликс только что сказал, что эта Шуркова ни в чем не виновата!
– Так я и поверила!
– Знаешь, я ее не видела, но мне тоже почему-то кажется, что он ошибается.
– Ага! Это женская интуиция!
– Что же делать? Он ведь не хочет, чтоб мы этим занимались, считает ее невиновной, и, значит… ему грозит опасность?!
– То-то и оно! Я думаю, надо плюнуть на все его запреты, какое он имеет право что-то нам запрещать, в конце-то концов! Аська, давай сбегаем сейчас в магазин, а потом смотаемся по-быстрому на Ломоносовский.
– Зачем?
– Я хочу, чтобы ты тоже на нее посмотрела, своими глазами. А вдруг я ошибаюсь!
– Что ж, мы к ней просто в квартиру явимся?
– Нет! Мы позвоним по телефону и скажем, что у нее что-то с машиной. Она сразу выскочит, вот ты и поглядишь.
– А может, лучше сказать, что ее внизу Николай Еременко дожидается? – засмеялась я.
– Зря смеешься, совсем даже неплохой вариант!
– Ты сдурела, Мотька.
– Ни капельки! Пошли скорей! Или нет, давай я в магазин, а ты отведи домой Лорда и жди меня внизу.
Я отвела Лорда и, никому ничего не говоря, спустилась вниз. Минут через десять примчалась запыхавшаяся Мотька.
– Моть, а может, стоит ребят позвать?
– Да ну их, тяжелая артиллерия! И времени у нас мало – все-таки на концерт идем, надо будет красоту навести!
– Между прочим, Феликс тоже будет на концерте!
– Один?
– А я почем знаю?
– Ох, нигде от него покоя нет! – простонала Матильда.
Мы доехали до «Университета».
– Тут близко, рядом с кино «Прогресс».
Действительно, через пять минут мы были уже на месте.
