– А когда приедет?
– Через год.
– Через год? – мальчик попытался представить себе этот огромный срок. – Так долго… А письмо нам напишет?
– Обязательно, – сказала Белка.
– Он, наверно, в Африку уехал, – предположил сынишка.
– Нет, Рюшик, в Америку, – зачем-то придумала Белка.
Вот бы они удивились, если б узнали, что оба правы.
Родители не одобряли Белкиного вранья. Особенно отец возмущался:
– Парень совсем большой. Он же догадается скоро. Или кто-нибудь из знакомых скажет. Ты соображаешь, что делаешь?
– Наплевать, – говорила Белка. – Я так хочу.
А Зарайский все не звонил.
Объявился в начале октября. Белка отвела Рюшика в сад и скучала на работе.
– Ну, вот что, – сказал Олег, едва поздоровавшись. – Ты там работаешь, что ли? Только не лги мне, что у тебя масса неотложных дел и строжайший режим на проходной. Я тут неподалеку оказался. Погода отличная – айда гулять в Измайлово!
У проходной стоял Олегов старый мятый москвич, и до парка они доехали, хотя и пешком было минут пятнадцать. Рассказывать он начал еще в машине:
– В общем так, Софья Андревна, очень может быть, что твой Левушка Толстой действительно жив. История раскручивается необычайно интересная. И для прессы, и для тебя.
Петровка по делу Разгонова получала инструкции от Лубянки. Это я выяснил точно. То есть следствие ведет госбезопасность, а милиция и прокуратура просто делают вид, что работают – схема стандартная, потому и разгадывается легко.
Слушай дальше. Труп в больницу МПС привезли через час после обнаружения в Старице, если верить милицейскому протоколу. Верить ему, разумеется, нельзя. Не сходятся концы с концами. Время доставки в морг я узнал случайно, но абсолютно точно. Так что здесь уже чистой воды головотяпство милиции и ФСБ. Присутствие ФСБ в больнице тоже ощущается, хотя доказать это наверняка не удалось.
Съездил я и в Старицу. Это самое интересное. Весь наряд милиции, – обрати внимание, весь! – выезжавший в день убийства на место преступления, меньше чем через неделю отправлен в Чечню. Отправлен вроде бы в плановом порядке, по документам никаких нарушений, но я пообщался с семьями двоих из той семерки – для людей это полнейшая неожиданность и, конечно, беда. Уже тема для газеты. Но слушай дальше.
Тракториста, обнаружившего труп, застать не удалось. Уехал к матери под Питер, будет на днях. Беседовал с его женой. Говорит, затаскали беднягу по кабинетам: то в милицию, то в прокуратуру, то еще куда-то. А один раз к ним человек приходил, расспрашивал. Книжечку показал, а что там написано – разве разглядишь сразу-то. Но и это еще не все.
Местные жители рассказывают в один голос, что Шайтан со своей бандой крутит в области и администрацией и, как говорится, органами правопорядка. РУОПом он пока еще не крутит, но и не боится его. Боится Шайтан только ФСБ, особенно какого-то нового спецподразделения, как я понял созданного в помощь МВД и наводнившего своими агентами весь Тверской регион. Последнее рассказал мне уже сам Шайтан. Я легко его нашел, и на контакт он пошел легко.
А вот Центр общественных связей ФСБ на контакт идет с трудом. Я и не совался туда, есть у нас для этого люди посолидней. И солидным людям вполне официально заявили, что никаких мероприятий ФСБ в Тверской области не проводит и не планирует.
Теперь о твоем 'самом страшном человеке'. Вот уж где действительно заговор молчания. Все, что удалось узнать от московских авторитетов: Золтан сидит по делу, косвенно связанному с тверяками, да так сидит, что проникнуть к нему абсолютно невозможно. Вообще же специализируется он на политических убийствах, и Шайтан делает вид, что Золтана никогда не знал.
Кажется, все. Ну, и последнее. Пару дней назад позвонил аноним и пригрозил: 'Не занимайся старицким делом, Зарайский. Не занимайся'. Угроза не конкретная, и я на нее плюнул. Нам к подобным штучкам не привыкать. Вот, пока все. Извини, что пропал надолго. Хотелось побольше фактов нарыть.
Теперь о планах. В Чечню и Питер решил пока не ездить, а вот в Старицу еще разок мотануть надо обязательно. Жаль, 'москвичонок' мой совсем сдох. По городу езжу, а дальше пятидесяти километров не рискну. Братья журналисты все жмоты, машину не дадут. Может, ты мне доверенность на свою 'шестерку' оформишь.
– Не надо никакой доверенности, – сказала Белка. – Я с тобой поеду.
Потом спохватилась:
– Ой! Мне же нельзя. Хвост за собой потащим.
– Не глупи, – возразил Олег. – Неужели ты думаешь, что я до сих пор не засветился? И потом если нас задержат, это будет лучше всего. Прекрасный финальный аккорд для большого материала в газету. Представляешь, законов никаких не нарушаем, а нас задерживает ФСБ – красота! В демократической стране накануне выборов.
– А если нас убьют? – спросила вдруг Белка.
– Кому мы нужны? А впрочем… Если боишься, я же говорю, напиши доверенность.
– Никого я не боюсь, – обозлилась Белка. – Когда поедем?
Довольно скоро выяснилось, что охрана объекта ноль-ноль-два – это явная перестраховка. Образ жизни и круг связей Разгоновой Ольги Марковны существенно не изменился. В отчетах отмечались особо Михаил
