сказал:
– Коммуникационные бомбы оборудованы достаточно мощными двигателями, чтобы вывести их за пределы атмосферы. Почему бы вам не изменить установки режима двигателей, и тогда бомбы сами себя доставят.
Трое онтарианцев смотрели на него, разинув рты. Марта ахнула в потрясении.
– Вы можете произвести такие изменения? – спросил Болквирт.
Чента кивнул.
– Никаких проблем. Нужно всего лишь знать координаты цели.
Испустив нечленораздельный вопль ярости, Марта бросилась к столу, схватила дисплей и швырнула на пол. Марлен и Трюдо оттащили ее в сторону. Болквирт поднял прибор: экран светился, картинка по- прежнему была ясная и четкая. Он поглядел на Марту, укоризненно покачав головой.
– Стало быть, решено. Трюдо, объявите общую тревогу. Флот – все, что у нас есть – должен быть готов к выходу через двадцать два часа.
Морской офицер, не говоря ни слова, покинул комнату. Болквирт снова повернулся к землянину.
– Вы удивлены, почему я не оставляю флот здесь, если можно забросить бомбу в море, когда противник приблизится на достаточное расстояние?
– Это было бы самым разумным решением – если бы вы доверяли мне, – устало сказал Чента.
– Верно. К сожалению, я не настолько вам доверяю. Я предоставлю вам возможность выбрать какую хотите бомбу и контролировать запуск, но мне не хотелось бы подвергать эту базу риску в том случае, если у вас изменится настроение. Может быть, у нас здесь пока не так много кораблей, но инфраструктура базы делает ее одной из лучших военно-морских баз в нашей конфедерации, даже если она перестала быть секретной.
Чента кивнул. Марта что-то пробормотала. Болквирт повернулся к ней и отвесил галантный поклон.
– Если хотите, можете составить нам компанию, мисс Блаунт.
«Грозный», флагманский корабль адмирала Трюдо, насчитывал семь тысяч триста тонн водоизмещения и мог развивать скорость более сорока километров в час. Сейчас он выжимал из себя никак не меньше этого. Чента стоял на мостике, глядя на носовую палубу. После того как его подлечили онтарианские доктора, он проспал большую часть вчерашнего дня. В настоящий момент он чувствовал себя почти нормально, если не считать онемения в руке и в боку и периодически накатывающих приступов головокружения.
Дома он довольно серьезно занимался изучением кораблей двадцатого столетия, и во многих отношениях «Грозный» походил на них. Но были и отличия. Онтарианское судно выглядело грубоватым, даже несколько уродливым. Технологии стандартизации производства еще только начинали входить в практику Конфедерации. Не имея нефтяных и угольных ресурсов, новоканадцы были вынуждены использовать для разогрева своих паровых котлов растительное масло или дрова – от жирного черного дыма, который извергали трубы «Грозного», Ченту мутило больше, чем от качки и последствий контузии. На корабле был непомерно большой экипаж. Видимо, вспомогательные устройства и агрегаты не были связаны с центральной силовой установкой. Даже палубные орудия главного калибра обслуживались специальными командами, которые их разворачивали и наводили. В известном смысле «Грозный» представлял собой гибрид римской галеры и линкора 1910-го года постройки.
До сего момента план действий, продуманный Чентой лишь в общих чертах, развивался даже лучше, чем он мог надеяться. По указанию Болквирта Маклен показал ему усиленно охраняемый бункер, где содержались пять онтарианских ядерных зарядов. Для намеченной операции требовался только один, но землянину, когда он осматривал арсенал, прежде чем сделать выбор, было позволено проверить двигательные установки на всех ракетах. Ни Маклен, ни Болквирт явно не подозревали, что одним простейшим изменением программы двигателей можно навсегда сделать непригодной к использованию саму бомбу. Чтобы таким образом вывести из строя четыре из пяти зарядов, Ченте потребовалась буквально одна минута.
И вот теперь наспех собранный онтарианский флот на всех парах спешил к месту запуска бомбы, до которого оставалось меньше часа пути. Помимо «Грозного» в состав эскадры входили линкор «Соглашение» и два больших крейсера, задачей которых, главным образом, было сопровождение и охрана этой единственной бомбы. Когда они приблизятся на дистанцию огня, онтарианский флот должен будет отвернуть, а Болквирт и Чента погрузят бомбу в мотобот, который сейчас был закреплен за кормой «Грозного». Лишь только тогда Чента сможет прикоснуться к пусковому устройству.
Он посмотрел на Марту, которая сидела рядом с ним на мостике, невидящим взглядом уставившись в океан. Сначала она была в наручниках, но когда море стало неспокойным и удерживать равновесие было труднее, адмирал Трюдо снял с нее «браслеты». За последние три часа она не произнесла ни слова и производила впечатление стороннего наблюдателя. Чента коснулся ее плеча, но она продолжала его игнорировать.
Дверь с правого борта открылась, и на мостик ступил Болквирт, теперь облаченный в рабочий комбинезон. Он переговорил с Трюдо, затем подошел к землянину.
– У нас проблемы, фримен. Шторм приближается быстрее, чем предсказывали метеорологи. Мы не можем разглядеть свой флот на дисплее, а нью-провиденсианскую эскадру через пятнадцать минут скроют облака.
Чента пожал плечами, и этот жест отозвался резкой болью в боку.
– Не имеет значения. Спутник, сигнал с которого мы принимаем, является также и навигационным. На нем стоит достаточно мощный радар, сканирующий океан. Мы сможем следить за их флотом так же легко, как если бы шторма не было вовсе.
– О, это хорошо. Давайте тогда спустимся вниз и взглянем на дисплей. Вы, кажется, сказали, что мы можем запустить ракету за двадцать пять километров от цели?
– Это эффективная дальность. На самом деле двигательная установка может забросить бомбу гораздо дальше, но, поскольку конструкцией не предусмотрено ее применение в качестве оружия, при большей дальности сильно пострадает точность.
Чента и Болквирт покинули мостик и спустились по крутому трапу в штурманскую рубку. К этому времени
