поверхности моря.
– Марта?
Тишина.
– Я был вынужден это сделать.
– Вынужден? – в ее тоне перемешались отчаяние, негодование и нежелание поверить в случившееся. – Сколько провиденсиан ты убил сегодня?
Чента не ответил. Все аргументы, которые используют люди, когда убивают других людей, застряли у него в горле, по крайней мере, на время. Наконец, он сказал:
– Я говорил вам, я говорил онтарианцам: если вы не будете работать сообща, вы все погибнете. Но одни лишь слова не дали никакого результата. Теперь у Нью-Провиденса и Онтарио один общий враг: я. Последний ядерный заряд – у меня, и у меня есть средства для его доставки. Скоро я буду контролировать и территорию. Ваши страны приложат усилия для выработки технологии, чтобы победить меня, и, может быть, со временем вы окажетесь готовы противостоять и настоящей угрозе.
Но Марта продолжала разглядывать палубу, ничего не отвечая.
Чента вздохнул и стал отодвигать в сторону крышку люка, где должен был находиться котел.
Солнце зашло, и в сгущающихся сумерках между горизонтом и облаками зажглись первые звезды. В девятнадцати световых годах отсюда человек – полная копия Ченты, – должно быть, все еще ждал от него доклада. В течение нескольких недель Чента сделает доклад, используя коммуникационную бомбу онтарианцев. Но люди Новой Канады никогда не узнают об этом, потому что эта бомба – орудие, которое ему еще понадобится, чтобы взять под контроль оставшиеся онтарианские удельные княжества. Уже сейчас он должен был начинать плести сеть интриг и махинаций, и этот процесс займет сто лет ближайшего будущего этой несчастной планеты. Надежда на то, что тот человек – его копия – проживет достаточно долго, чтобы увидеть другие миры, была слабым утешением.
Со «Справедливым миром» у меня много хороших ассоциаций. Как совместный проект, он протекал очень гладко. Наши с Биллом маленькие идеи, которых у каждого накопилось предостаточно, нашли здесь удачное применение: канадские корни, опасность колонизации планеты, ядро которой в недалеком будущем должно претерпеть фазовые изменения.
Мы не вдавались в детали жизни Ченты на Земле, и делали это умышленно. По моим представлениям, Земля уже прошла этап Технологического Своеобразия. Земля показана настолько, насколько было доступно нашему пониманию. В рассказе упоминается об одном значительном достижении земной технологии – дупликативной транспортировке, с помощью которой Чента попадает на Новую Канаду. О ней говорится не слишком подробно, но сама идея, по-моему, чрезвычайно интересна. Если бы мы умели создавать точные копии человека (не просто клоны, а именно копии, вплоть до квантового уровня), что бы стало с нашим пониманием собственного «я»? Подобная мысль бытует в научной фантастике уже много лет (по меньшей мере, со времен «Проказницы Луны» Альгис Будрис и «Мы накормили наше море» Пола Андерсона). И в этом трюке заключены огромные возможности. Я думаю, это одна из проблем, с которыми нам предстоит иметь дело в будущем. Наши самые фундаментальные представления – включая концепцию личности, самосознания – могут подвергнуться пересмотру.
Первородный грех[107]
Командующий офицер был совсем молод. Это было не первое его задание, но оно было гораздо важнее, чем остальные. Он переступил с одной ноги на другую. Нужно было как-то убить время, что-то проверить, о чем-то побеспокоиться. Пулеметы. Ну конечно! Можно еще раз проверить пулеметы. Он стремительно двинулся вверх по бетонной дорожке к солдатам, которые суетились у орудий. Но все было в полном порядке, впрочем, как и десять минут назад, когда он в последний раз приходил с проверкой. Всякий раз солдаты смотрели на него в полном молчании, но как только он уходил, вновь начинали перешептываться.
Нечем заняться. Ну совершенно нечем. Офицер на секунду остановился, его тело дрожало на промозглом ветру. Боже, как хочется есть!
Позади линии фронта и бесконечных полей, белевших крестами, из полумрака выступали силуэты докторов и капелланов. Сырой воздух глушил их голоса, но было видно, как резко и бесцельно они двигались. У них была куча времени, а это всегда самое тяжкое бремя.
Офицер нервно постучал носком своего тяжелого ботинка по бетонной дорожке. Вокруг стояла почти ощутимая тишина.
Город, расположившийся в долине, был полностью спрятан в тумане. Прислушавшись, можно было различить шум проезжающих внизу машин. Время от времени с реки доносился гудок корабля или в порту проезжал товарняк. Если бы не эти ниточки, связывающие его с обычным миром, то здесь, на этом поросшем травой и деревьями холме, у него могло бы возникнуть ощущение, что он затерялся во времени. Даже воздух здесь был другой – он не обжигал глаза, а запах креозота и керосина был едва различим.
Наступал рассвет. Земля начала зеленеть, а туман приобрел какой-то вишнево-коричневый оттенок. С облегчением вздохнув, офицер взглянул на часы. Время осмотреть кладбище. Он быстрым шагом
