мальчику: – Сколько лет тебе, Соловушка?
– Пятнадцать, это точно. – И он назвал дату рождения.
– Из каких ты мест? – Допрос продолжался.
В ответ он отрицательно замотал головой и сник, стал еще грустнее.
– В таком случае расскажи, что помнишь, – разрешила я вольный стиль изложения.
– Постараюсь. – Почесав худую шею и посопев носом, он начал вспоминать. – Помню теплое море, отца, чинящего сети, лодку, на которой мы рыбачили. С малолетства я в море. Солдаты в красных мундирах забирают часть улова, каждый день приходят, а может, и нет… Отец взял меня на ярмарку, подошла женщина, вся черная, как безлунная ночь, сказала мне: «Пойдем», – и я сделал шаг… дальше пустота, ничегошеньки не помню…
– Это все? Совсем никаких воспоминаний? – Арс заглянул в глаза мальчика, а в них стояли слезы.
– Да, – прошептал он и шмыгнул носом.
– Не верю! – категорично заявил Глоб. – Предлагаю казнить его, судить прилюдно и повесить!
– За что?! – взвизгнул парень, страх и так переполнял его, а теперь вообще утопил.
Он запаниковал, хотел вскочить, но не смог, руки и ноги отказали, стали, ватными, попытался закричать, только сип вырвался из горла.
– За убийство старосты! За разбой! Этого мало? – зло рубил Глоб, выплескивая на него свой ужас, накопившийся за прошедшие дни.
– Успокойся, Глоб. – Меня совсем не прельщала перспектива лишиться живого свидетеля. – Все, что он сказал, правда, можете мне верить. Вы всегда ломаете нож, если порежетесь? Соловей просто орудие, его использовали, а теперь он не опасен.
– И что прикажете с ним делать? В селении он не останется, ни за что!
– Арс, – обратилась я к мужу, – не возражаешь, если он поедет с нами?
– Нет проблем, есть целых восемь свободных лошадей. Ты, парень, верхом ездишь?
– Да, приходилось, – оживился он, ледяная рука ужаса отпустила горло юноши.
– Значит, решено, – подвела я итог, – сегодня отдыхаем, остаток дня и ночь проведем здесь, а утром снова в путь.
С моим предложением все согласились. Глоб и Рамс ушли, наконец, оставив нас в покое.
– Надеюсь, ты согласен ехать с нами? – обратилась я к парню. – Не хочется делать это силой, но оставаться в селении тебе никак нельзя.
– А куда мне деваться? – Он затравленно смотрел на меня, чего-то опасаясь. – Скажите, я правда кого- то убил?
– Да, Соловушка, старосту, – мягким голосом сказала я, – но ты не виноват.
– А как?
– Насколько я поняла, ты убиваешь ультразвуком.
– ? – Немой вопрос повис в воздухе.
– Попросту сказать, свистом. – Меня позабавило выражение лиц мужчин.
– Так это свистом меня с седла сдуло? – усмехнулся мой муж.
– В самую точку. Арс. Именно свистом, который так высок, что и не слышен совсем.
– Мне ты ничего не рассказывала об этом… как там… звуке, – обиженно произнес муж.
– Это раздел физики, акустика называется, мы до него еще не добрались, – успокоила я Арса, – все в свое время.
– Понятно, но не забудь. – И он в шутку погрозил мне пальцем.
– Теперь уже точно не забуду, – заверила я его и обратилась к Соловью: – Давай, парень, попробуй свистнуть, без звука.
– Я не уверен… – смутился мальчик.
– А ты не сомневайся, свисти, – подбодрила я его.
И он попробовал…
Начал Соловей свой свист на низкой ноте, постепенно повышая тональность, пока не перешел в ультразвуковой диапазон. Арс зажал уши ладонями, хотя это бессмысленно на таких частотах, меня тоже начала бить мелкая дрожь.
– Все! Прекрати! – закричала я и зажала рот парня рукой, прерывая эксперимент. – Довольно, ты так всю округу на уши поставишь, перепугаешь до беспамятства.
Мальчик выглядел очень удивленным, если не сказать потрясенным до глубины души.
– Что, что я сделал? – прошептал он.
– Ох, у меня сейчас голова развалится, – держа голову руками, проронил Арс.
– Уникум! – воскликнула я, довольная эффектом. – Отлично, мой мальчик. Ты живое и опасное оружие. Только поклянись мне, что не будешь использовать свой талант на вред людям.
