Глубина в небе

Она не имела в виду то, что получилось, но теперь, глядя на вице-предводителя снизу вверх, поняла, что у нее на уме был вот этот огромный кусок мусора.

Они поднялись выше нижнего навеса крон. Уголком глаза Чиви видела папу. Бесконечную голубизну неба закрывали кое-где случайные ветви. Искусственное солнце грело затылок. Еще несколько раундов таких поэтапных подъемов – и они стукнут головой в пластик. Чиви начала смеяться.

Теперь Брюгель молчал – только смотрел на нее. И все похлопывал и похлопывал по ладони своей стальной палкой. О темных пятнах на металле ходили слухи, и очевидно, что Ритцер Брюгель хотел, чтобы люди этим слухам верили. Но этот тип держал себя не как боец. И когда замахивался палкой, то казалось, будто он не представляет себе, что бывают объекты, которые могут дать сдачи. Сейчас у него единственной точкой опоры была нога, которой он зацепился за ветви. Чиви незаметно собралась и улыбнулась самой наглой своей улыбкой.

Брюгель секунду стоял неподвижно, поглядывая по сторонам. Потом, не сказав ни слова, оттолкнулся, повисел в воздухе и нырнул в сторону люка в полу.

Чиви молча всплыла; странное ощущение ползло вниз по ее рукам. Она сначала не поняла, что это. Парк… как тут стало хорошо, когда ушел Ритцер Брюгель! Стали слышны тихое жужжание и голоса бабочек, а секунду назад все ее внимание было поглощено разозленным вице-предводителем. И теперь она поняла, что это за покалывание в руках: гнев и страх.

Чиви Лин Лизолет многих дразнила и злила. До полета это у нее было почти хобби. Мама говорила, что это перенаправленный страх – страх быть одной среди звезд. Может быть, но это было еще и забавно. Сейчас – по-другому.

Она вернулась к гнезду отца на дереве. Да, многие злились на нее все эти годы. Тогда, в блаженные времена, Эзр, казалось, вот-вот лопнет. Бедняга Эзр. Жаль, что… Да, но сейчас было по-другому. Отличие она прочла в глазах Ритцера Брюгеля. Этот человек всерьез хотел ее убить, и балансировал на краю попытки. Может быть, остановило его только то, что Томас узнает. Но если он поймает ее наедине, там, где не будет мониторов…

Руки у Чиви дрожали, когда она добралась до Али Лина. До папы. Как ей хотелось, чтобы ее обняли, чтобы успокоили дрожь! А Лин даже на нее не посмотрел. Папа был фокусирован уже несколько лет, но Чиви отлично помнила, как было раньше. До того. Папа бросился бы вниз при первых же звуках ссоры. Он бы встал между Чиви и Брюгелем, со стальной дубинкой тот или с чем еще. А сейчас Али сидел неподвижно между своих дисплеев и аналитических сводок. Он слышал спор, даже глянул в ту сторону, когда крик стал ближе и громче. И это был нетерпеливый взгляд типа «не мешайте работать».

Чиви все еще дрожащей рукой коснулась его плеча. Он дернул плечом, будто сгоняя надоедливую муху. В чем-то папа был жив, но в некоторых отношениях был еще мертвее мамы. Томас говорил, что фокус можно обратить. Но Томасу нужны папа и другие фокусированные в том виде, в котором они сейчас. Кроме того, Томас был воспитан как эмергент. Они использовали фокус для обращения людей в имущество. И гордились этим. Чиви знала, что среди уцелевших людей Кенг Хо многие считали разговоры об обратимости фокуса ложью. Пока что ни одного из фокусированных не обратили.

Томас не стал бы лгать о такой важной вещи.

А может быть, если они с папой сделают хорошую работу, его можно будет вернуть раньше. Потому что это не смерть, которая уже навсегда.

Чиви скользнула на сиденье рядом с папой и вернулась к изучению новых изменений. Процессоры дали ей начало результатов, пока она обменивалась оскорблениями с Ритцером Брюгелем.

Папе бы понравилось.

Нау продолжал примерно раз в мегасекунду собирать комитет управления флотом. Конечно, состав участников заметно менялся от Вахты к Вахте. Сегодня Эзр Винж присутствовал. Интересно, как мальчик отреагирует на этот сюрприз. И Ритцер Брюгель тоже здесь; потому Нау и попросил Чиви не приходить. Он улыбнулся про себя.

Черт, я даже не представлял себе, что она сможет так размазать его по стене.

Нау объединил заседания с собраниями собственного штаба эмергентов и назвал их «Собранием менеджеров Вахты». Главным пунктом всегда было то, что каковы бы ни были прежние различия, сейчас они все в одной лодке и выжить могут, только помогая друг другу. Заседания не имели того значения, что консультации Нау с Анне Рейнольт или работа с Ритцером и службой безопасности. То всегда делалось между регулярными Вахтами. И все же было бы ложью сказать, что на этих ежемегасекундных заседаниях не делалось полезной работы. Нау пробежал рукой по повестке дня.

– Итак, последний пункт. Экспедиция Анне Рейнольт к солнцу. Анне?

Анне не улыбнулась, поправляя его:

– Доклад астрофизиков, предводитель. Но сначала я хочу предъявить претензию. Нам нужен в этой области хотя бы один не-фокусированный специалист. Вы знаете, насколько трудно судить по техническим результатам…

Нау вздохнул. Наедине она тоже к нему с этим приставала.

– Анне, у нас нет людей. В этой области у нас только три специалиста.

И все трое – зипхеды.

– И все равно мне нужен обозреватель со здравым смыслом. – Она пожала плечами. – Хорошо. Согласно вашим указаниям, мы поставили двух астрофизиков на постоянное наблюдение за солнцем за некоторое время до Вспышки. Прошу иметь в виду, что на обдумывание этого доклада у них было пять лет.

Рейнольт повела рукой в воздухе, и перед ними появился модифицированный катер Кенг Хо. С каждой стороны были закреплены дополнительные топливные баки, а спереди торчал лес датчиков. С одной стороны судно было закрыто серебряным щитом паруса на тонких креплениях.

– Перед самой Вспышкой доктор Ли и доктор Вен запустили этот корабль на низкую орбиту вокруг Мигающей.

Показалось второе окно, указывающее путь спуска и финальную орбиту на высоте едва ли пятьсот километров над поверхностью Мигающей.

– За счет тщательной ориентации паруса им удалось безопасно продержаться на этой орбите более одного дня.

На самом деле полет выполняли пилоты-зипхеды Дзау Циня. Нау кивнул ему:

– Хорошая работа, старший пилот.

– Спасибо, сэр! – ухмыльнулся Цинь. – Будет о чем детям рассказать.

Рейнольт не обратила внимания на эти замечания. Она вызвала еще серию окон, показывающие вид с низкой орбиты в различных спектральных режимах.

– У аналитиков возникли трудности с самого начала.

Стали слышны записанные голоса двух зипхедов. Ли был воспитан эмергентами, второй голос говорил на диалекте Кенг Хо. Наверное, Вен.

– Мы всегда знали, что масса и плотность Мигающей соответствуют обычной звезде класса G. Сейчас мы можем с высоким разрешением построить карты внутренней температуры и плот…

Доктор Ли перебил с типичной навязчивостью зипхеда:

– …но нам нужны еще микроспутники… Черт побери, опять ресурсы! Нам нужно не менее двухсот на время Вспышки.

Рейнольт остановила запись.

– Мы дали им еще сто спутников.

Появились еще окна. Ли и Вен сидели в Хаммерфесте после Вспышки и вели бесконечный спор. Доклады Рейнольт часто имели такой вид – стена картин и таблиц и байты звуков.

Снова говорил Вен, и голос у него был усталый.

– Даже в состоянии Отключения центральные плотности соответствуют звезде класса G, но коллапса нет. Поверхностные турбуленции уходят не глубже десяти тысяч километров. Как? Как? Как?

Ли:

– После Вспышки глубокие внутренние структуры выглядят точно так же.