— Как живём?? — вдруг зло срывается старлей со стула, — пойдём, блять, лейтенант, я покажу, как мы тут живём… — и топает мимо меня. Он, в комке, портупее и берцах, нетвёрдо и тяжело, но целенаправленно ступая, движется мимо меня к многострадальной двери. Здоровый пьяный мужик, одетый по форме N4, зло открывает дверь, разметающую тапки, не дававшие раньше ей открыться, выходит в коридор, делает шаг к двери напротив и с маху всаживает каблук под замок соседей. Слышится хруст ломающегося косяка, и дверь с силой распахивается внутрь, производя неимоверный грохот.
Комната соседей вся, как на ладони. Расположение там, как в нашей… только светлее — светлая сторона, но тот же бардак из чего-то недопито-недоеденого на столе, с той лишь разницей, что у соседей только один человек в комнате. Тоже старлей… только в кителе и трусах, и тоже со стаканом. Точная копия десятиминутназадного старлея Андрюхи.
— Бурый…. Ты охуел??? — реакция соседа никак не похожа на дикое возмущение, скорее — удивление и досада на то, что помешали выпить в спокойной обстановке.
— Лана, не пизди… я к тебе через час бойца зашлю… Лейтенант!! Ау!! Как там тебя? Лёха?? Лёха… иди, смори, как мы живём, бля… Кстати, Жень, — это уже потревоженному соседу, — у тебя попить есть чего? Да хули мне водка? — отмахивается Андрей, проследив за взглядом хозяина, нашарившего на столе бутылку, идентичную стоящей в нашей комнате. — У самого есть… мне чаю бы…
— Кавоооо??? (Местный сленг, замена Чегооо??) — сосед Женя явно ведёт себя, как злостно и не смешно подъёбнутый. — Вон лимонад стоит… — кривится он в угол.
— Лёха, лимонад будешь??
— Нет, — участвую в разговоре. «Лимонад?? Ну, хоть лимонад тут есть». На самом деле тут нет лимонада, но есть волшебные пакетики «Зуко» и «Юпи». Химия. Порошок, разводимый в воде и дающий фруктовый привкус. Не дай бог, красный. Язык краснеет надолго. Страшнее только динашка.
— Ну, чё? Посмотрел?? — Андрей явно теряет интерес к происходящему.
— Бурый, ты не забудь бойца… мне в четыре на инструктаж…
— Да не ной… Серега давно говорил, что надо косяк чинить….
— Да мне похуй, чё Серега говорил… мне не похуй, что дверь не закрыть теперь…
— А каво у вас тут воровать-то? Голодранцы. Иди, Шапокляку пожалуйся.
— Я до четырёх тут, а потом уж сам с ней разговаривай…
— Сказал, пришлю бойца…. всё… выспись лучше…. тебе в наряд, а ты водку хлещешь, дебил…
— Иди на хуй. В роте у себя командуй, бля.
— Ну-ну…. — Андрей мрачнеет и, как-то ссутулившись, выходит, прикрывая за собой дверь. Возвращается в нашу комнату.
— Ну что? Посмотрел??
— Мдааааааа…
— Вон та койка свободна, — тычет в сторону Андрей, — кидай шмотки, и давай к столу… тяпнем за знакомство. Поздравлять тебя не с чем, но и тут люди живут. Некоторые, конечно, в нелюдь превращаются. Ну, так нелюдей один хрен в твоей Москве гораздо больше, чем здесь.
— Да не… хули мне пить с утра-то?… мне в штаб.
— Отставить. За знакомство… писят капель — ничё те не сделается… тем более я хоть и не сосед тебе, да и вон Мишка тож командированный, но я так понял, ты тут ещё ни с кем не говорил? Садись… попиздим.
Лицо у Андрея устало-серьёзное. Я не долго ломаюсь, лишней инфа не бывает, бывают дебилы, которые ей брезгуют, и извлекаю пузырь смирноффской водки, приволочённый аж с Москвы.
— Вооо… вот это другой разговор…
Налили по пятьдесят, и под остатки холодной курицы и колбасу с хлебом (то, с чем сюда ехал) ебнули за знакомство. По мне — водка как водка, а эти переглядываются и довольно цокают языками. Гурманы, твою мать.
— А где ж мои соседи тогда?
— Бригада в Цуголе… в степях короче… на учениях…. бригадные тактические учения — БТУ…. наступаем, блять…. на китайцев… идиоты, ссука, ты в курсе, сколько этих китайцев?? Это у нас один боец на их батальон наступать, что ли, будет?? Но у нас в Москве решили закатить показательную войнушку, учений такого масштаба не было очень давно. Гордись, ты увидишь такой бедлам, который запомнишь на всю жизнь — покалеченный и одряхлевший пёс исполняет команду «фас», роняя челюсть по дороге… Куклачёву, блядь, не снилось. Комбриг там… тут одни сявки остались. Жди кого-нибудь из своих офицеров, за тобой по-любэ приедут… тут молодыми негружёными летёхами не разбрасываются… эээх, дали б тебя ко мне в роту… а-то у меня одни пиджаки… заебали… пьют с солдатами, от них же пиздюлей и выхватывают… ни хуя доверить нельзя… скоты.
— Да хорош уже тоску нагонять, — Михаил расплёскивает по мутным стаканам водку, почти не глядя. Выходит ровно на три пальца. Уверен, что точность до миллилитра выверена. Но меня сейчас волнует не это. Я в шоке.
— Тут бьют офицеров??
Андрюха вытаращивает на меня свои мутные буркалы, и вдруг, запрокинув голову, громко ржёт в потолок. Михаил смотрит на меня уссывающимися глазами и поясняет:
— Их не бьют, Лёх, их пиздят… да ты сам начнёшь их пиздошить скоро… у вас в пехоте пиджаков 60–70 % офицерского состава…. в основном буряты…. с местных вузов… чуть умнее и ленивее, чем солдаты-буряты… водку они жрали с молоком матери…. да сам всё увидишь.
Андрей, отсмеявшись, улыбаясь во всю пасть, возвращается к разговору.
— Лёха… они не знают устава и не знают, каво делать с солдатами… готовься к работе 24 часа в сутки… никому не доверяй из пиджачья… среди них процентов пять нормальных… остальные чмыри… их что солдаты, что мы ни в хуй не ставим…
— Да ладно… вон вы с утра водку хлещете… это по уставу, что ли??
— Эээх… зелёный ты ещё… на фоне БМП не виден ни хуя… — Андрей как-то опять сминается и сразу грустнеет.
— У него бойца вчера на учениях бэхой раздавило, а он тут был… вот в обед едет пиздюлей получать.
— Это как? Ты-то при чём??
— Лёха… это моя рота… и где бы я ни был, я за всё, что там происходит, отвечаю… Ладно… давайте ёбнем, мужики… Ты, я вижу, Леха, вроде правильный… служба, конечно, покажет… главное — не бзди, солдат… тут, конечно, урка на урке, половина в армию от тюрьмы съебло, край сидельцев, охуевшие все… если покажешь слабину — загрызут… солдатское радио — это, брат, пиздец… обосрёшься перед одним — считай, обасрался перед всеми. В роту сходи… набей ебло дневальному за что-нибудь… А там тебе ваши всё расскажут. Комбриг- мудак, он никто, его наверх тянет кто-то. Зампотыл — вор и пидор. Замполит — сумасшедший. Зам по боевой п-к Крыленко… запомни… он многое решает, и офицер правильный… будешь служить нормально, порвёт всех за тебя… он молодых офицеров нихуя гнобить не даёт… но, — Андрей поднимает палец вверх, — только тех, кто реально служит. Ну, и зампотех нормальный мужик… в его хозяйстве и прапора нормальные… на складах есть всё… всегда можно договориться… что ещё?? Комбат ваш — урод…
— А ваш? — зло вставляю.
— Да и наш… должность такая… — не моргнув, продолжает Андрей. — Грамотный, конечно, но гнида… оформляй все бумажки по инструктажу бойцов по мерам безопасности… травматизм у нас я ебу, какой. А Добрянский, комбат ваш — тот ещё говнюк… подставляет подчинённых на раз-два… в какую тебя роту, не знаю… просись в третью. Вадим Умецкий точно тебя сожрать по-первости не даст, а потом сам поймешь, что к чему… Ну, всё… инструктаж окончен… ах да… сними парадку — заверни в полиэтилен и забудь, нахуй… года на два…
Ю ар из э ами нау, бля… вот так то.
Я, конечно, ни хуя не понял из сказанного сразу… ну, или почти ничего. Вопросов на кончике языка — просто гора, и я уже открываю было рот, но тут…
— МАМА, ВСЁ ОКЕЙ, НА ХУЯ НАМ ЮЭСЭЙ!!!!! — разухабисто орут дурниной из-за плеча. Я аж вздрагиваю.
