– Спасибо, Абби.
На лице Абигейл появилась улыбка. Джем называла ее так только в детстве. Улыбка стала шире при виде приближающегося Майкла. Побежав навстречу мужу, она махнула ему рукой. Сейчас ей нужно было подтверждение того, что у нее в жизни все прекрасно.
Джем не могла поверить собственным ушам. Из всех предметов, которые она собиралась обсуждать сегодня с Ризом, на последнем месте был Рэндольф Кашмэн. Она подготовилась к настоящей битве из-за того, что произошло прошлой ночью, но Риз даже не дал ей сказать слова и сразу же принялся говорить о злейшем враге ее отца. И то, что он сказал, потрясло ее.
– Думаю, что мы должны явиться на их собрание.
– Что? – Джем вскочила на ноги. – Ты с ума сошел? – Не дожидаясь ответа на этот вопрос, она продолжала, глядя, как Риз меряет шагами кабинет. – Как тебе пришло в голову, что я такое допущу?
– Мы должны знать, что происходит на этих собраниях.
– Мой отец отказывался иметь дело с Кашмэном, и я намерена поступать так же.
– За счет ранчо Уитэйкеров?
– А какое отношение к этому имеет ранчо? Риз принялся было откупоривать бутылку бурбона, но затем передумал. Глухая боль в голове и жжение в желудке советовали ему воздержаться от второй ночи в компании с бутылкой. Он опустился в кресло.
– Огромное, – кратко ответил он. Джем взмахнула руками от негодования.
– Ты хочешь сохранить свое ранчо? – спросил Риз.
Джем гневно уставилась на него.
– Ты еще спрашиваешь?
– Самые обширные владения в округе принадлежат Уитэйкерам и Кашмэнам, верно?
Сбитая с толку, Джем растерянно отозвалась: – Ну?
– Так вот, если мы явимся на их собрание, то мы сможем оказаться на шаг впереди них, а не плестись в хвосте, как сейчас.
– Я не собираюсь поддерживать Кашмэна. Риз выбрался из кресла и подошел к Джем.
– Если ты не хочешь вступать в это общество, тебя никто не заставляет.
– Этот человек убил моего отца.
Джем думала, что такое заявление Риз переварит не сразу. Но он продолжал спокойно смотреть на нее, и на лице его не отразилось никаких чувств.
– Я намерен получить свои деньги, а если ты не сможешь сохранить ранчо, то не видать мне их, – ответил он.
Лицо Джем вытянулось от изумления при этих расчетливых и циничных словах. Прежде чем она обрела дар речи, Риз добил ее окончательно:
– Ну, я иду, а ты – как хочешь.
Дом наполнило гулкое эхо его шагов. Джем проглотила комок в горле. Никто и не догадывался, как она тоскует по своему отцу. С самого детства он стал для нее всем. Она думала, что Риз хотя бы для виду выкажет сочувствие, и не ожидала встретить такое полное безразличие.
– Джем? – участливый голос Деллы послышался из-за открытой двери.
Джем обернулась. – Да?
– С тобой все в порядке?
– Конечно, а что?
– Мы с Питом проходили по коридору...
– И все слышали.
– Боюсь, что да.
– Что ж, на сей раз я и впрямь попала в беду. – Джем подошла к окну и уставилась на серо-голубые вершины гор, едва различимые в сгустившихся сумерках.
Делла покачала головой, разглядывая профиль Джем. Спорить с ней не приходилось.
Риз подошел к конюшне, подавив обуревавшую его ярость. Он разыскал светильник и чиркнул спичкой; конюшню озарила вспышка света. Отыскав стойло Дэнни, он достал морковку из корзины, стоявшей рядом с кормушкой. Дэнни заржал, узнав хозяина по запаху. Риз отвязал жеребца и вывел его из стойла. Нос Дэнни безошибочно потянулся к морковке в руке Риза.
Риз протянул морковку, и Дэнни аппетитно зачавкал. Спокойствие, царившее на конюшне, передалось Ризу, но когда дверь внезапно распахнулась, спокойствие испарилось.
Пит вошел в конюшню; на лице его читалась явственная решимость.
– Пит! – окликнул его Риз.
– Да, Риз.
Они молча смотрели друг на друга. Наконец, Пит нарушил молчание.
– Тебе не кажется, что ты с ней чересчур круто обошелся?
