Корабль разграбили, тела убитых врагов побросали за борт. На палубе кнорра тут и там неровными пятнами темнела засохшая кровь.
— Печальным будет наше плаванье, Жуга, — сказал Яльмар задумчиво. — Кому-то удалось заманить нас на опасный путь. Ты говорил, что можешь вызвать ветер? Вызывай. К утру мы должны доплыть до английских берегов. Похороним их на земле.
— Ветер и так скоро окрепнет, — сказала Герта. — Рэйо вызвал его еще днем.
— Раз так, тогда садимся и гребем. Поставим парус, когда засвежеет. С ранеными что-то можно сделать, Герта?
Та покачала головой.
— Я устала, — сказала она. — У меня не достанет сил на заклинания. Жуга?
— Я попробую.
В висках его как будто били барабаны. С ранениями финна он еще кое-как управился, но перед Ларсом пришлось отступить — слишком тяжелы были нанесенные в бою увечья. Удалось лишь остановить кровь и выдернуть стрелу.
— Если не помогают заклинания, — сказал вдруг подошедший Тил, — попробуйте руны.
— Что? — травник поднял голову.
— Руны! — Герта хлопнула себя по лбу. — Жуга, он гений. Я совсем про них забыла. Заклинания ведь можно не только произнести, но и написать! Это действует медленнее, но лучше так, чем никак.
Жуга встал и со стоном распрямил спину. Потянулся за своим мешком.
— Я в этом не силен, — сказал он устало. — Если знаете, то делайте. Я пока пойду приготовлю отвар для остальных.
Он ушел на корму корабля, где в железной жаровне был разведен огонь, и принялся перебирать травы. Гертруда тем временем вооружилась ножом, нарезала деревянных табличек из обломков затонувшего драккара, и принялась на них что-то вырезать.
К Жуге подошел Тил. Следом за ним ковылял дракошка. Выглядел он неважно, но держался бодро, несмотря на множество мелких ран и перевязанную лапу. Крылья были целы.
— Я хочу с тобой поговорить, — сказал Тил.
— О чем?
— О нас. Я смотрел на доску, — мальчишка уселся рядом на скамью. — Это была ладья.
— Ладья? — травник вскинул голову. — А, черная. Понятно. Ну и что?
— Ладья — тяжелая фигура. Мы отбились не за просто так. Было несколько ходов.
Воцарилось молчание. Жуга лишь молча кивал, с хрустом кроша ножом свои травы.
— Это хорошо, — сказал он наконец. — Это хорошо.
— Жуга, — Тил поднял взгляд, — я должен сказать тебе еще одну вещь.
— Говори.
— АэнАрда. Сегодня в битве был не один лис.
Жуга отвел взор от кипящего котла и повернул голову к нему.
— Что ты хочешь сказать?
— Был еще один — черный. И еще раньше… я тебе не говорил. Я сомневался, но теперь уверен — это Герта. И еще. Золтан… Он тоже…
Жуга изумленно вскинул голову.
— Что ты плетешь! — воскликнул он.
— Тише, — Телли поднял руку, — говори тише. Говорю тебе, что это так.
Тот отложил свой нож. Прошелся пятерней по волосам.
— Не может быть, — сказал он. — Этого не может быть. Они мне помогали, а Золтан мой друг. Как это могло случиться?
— Линора тоже была твоим другом, — возразил на это Телли. Травник вздрогнул. Промолчал. Глаза дракона желтоватым отблеском мерцали в темноте как две маленькие лампы. — Даже больше, чем другом.
— Я не верю.
— Понимаешь, Жуга, — Телли сплел пальцы в замок и хрустнул суставами, — ей безразлично, веришь ты этому или не веришь. Я тоже только пешка на доске. Но мой дракон ведет игру, и я должен думать о победе. И я об этом думаю. Может быть, даже слишком часто думаю. Ты мой друг, быть может, самый лучший и надежный в этом мире. Но если б ты не знал об игре, ты поступал бы так же, как и раньше, ничего бы не изменилось. Так и Золтан с Гертрудой. Они все время удерживали тебя от неразумных поступков, помогали, учили, желая тебе помочь. Именно тебе! Но ты — всего лишь легкая фигура. Лис. Разведчик. Я же должен думать по-другому, несмотря на то, что я сам — пешка. Цель всей игры важней одной фигуры.
Жуга почувствовал, как холодеет у него в груди.
— Я не понимаю, к чему ты клонишь, — сказал он. — Договаривай. Не надо говорить намеками.
— Размен, — сказал Телли, глядя травнику в глаза, — мог бы пройти и по-другому: лис за воина, ты — за Линору. Арнольд тогда остался бы в живых. У белых был бы воин, а у черных — нет. Это неминуемо привело бы Рика к выигрышу. Любым путем черные должны были добиться равноценного размена. Они его добились. Взгляни правде в глаза, Жуга. Гертруда — это лис. И Золтан тоже лис. Гертруда и Золтан — это два лиса.
Воцарилась тишина. Поскрипывали весла в уключинах. Пленники гребли размеренно, но без охоты, вынужденные покориться. Ветер крепчал. Кипящая вода из котелка то и дело выплескивалась на качающуюся палубу. Герта заканчивала возиться с ранеными, кладя дощечки с вычерченными на них рунами им на раны и в рот, под язык. Травник перевел взгляд на мальчишку. В темноте узкое лицо Тила с его тонкими белыми волосами и глубоким взглядом черных глаз казалось странным и не по-человечески отрешенным. В волосах мальчишки запеклась кровь.
— Я должен разобраться во всем этом, — проговорил наконец Жуга. — Проследить, как шла игра. Выяснить, кто есть кто. Иначе мы подохнем, перепутаем друзей и врагов.
— Не ты, а мы, — поправил его Тил. — Мы вместе должны разобраться. Только учти, что не всякий, кто играет против тебя, твой враг.
— Знаю, — покивал тот, — знаю… Как там твой дракон?
— Ранен. Но не сильно.
— Я слыхал, что шкуру дракона почти невозможно пробить. Что она выдерживает даже огонь. Что же его так все время ранят?
Тил погладил драконью морду. Рик негромко пискнул и благодарно ткнулся носом ему в ладонь.
— У Рика можно пробить. Она еще мягкая.
— Плохо, — нахмурился Жуга.
— Нет, — Тил усмехнулся. — Похоже, даже ты не понимаешь, как это хорошо.
Жуга не сразу сообразил, что он имеет в виду, а когда до него дошло, в чем дело, Телли и Рик уже удалились спать на корму.
— Яд и пламя, — пробормотал он, глядя им вослед. — Я, должно быть, никогда их не пойму.
К ночи ветер разыгрался не на шутку. Видимо, Рэйо ошибся в своих заклятиях гораздо сильнее, чем думала Герта. Из-за боя время было упущено и теперь шторм сносил корабль к юго-западу, все глубже в пролив. Шли под парусом. Заночевать решили прямо в море, перекусив колбасой и сухарями. Неожиданно пригодилась тархоня — воспользовавшись недолгим затишьем, Жуга наварил ее целый котел. Яльмар поворчал, но в целом блюдо одобрил, хоть и нашел его несколько склизким и пресноватым. Было сыро и очень холодно. Завернувшись в куртки и плащи, мореходы лежали прямо на палубе, привязавшись для надежности веревками к скамьям и такелажу. Гальберт встал у руля, Хельг и Магнус взялись охранять пленников.
Жуга сидел на корме и осматривал раненых. Распростертые на палубе тела слегка светились желтоватым матовым сиянием. Руны действовали медленно. Если финн постепенно выздоравливал, то у Ларса дела обстояли хуже. Дыханье было медленным, прерывистым, начался жар. Жуга приподнял его руку, пощупал пульс и нахмурился. Укрыл его вторым плащом и подоткнул края. После сражения победители раздели убитых врагов, наиболее изодранные вещи выбросили за борт, остальное свалили в трюм. Жуга выбрал себе из этой кучи длинную меховую безрукавку, всю провонявшую потом и кровью, зато теплую. На
