распахнулась и на пороге показался Тил. Выглядел он несколько растерянным. За спиной его маячил Вильям.
— Жуга, — позвал Тил, завидев травника, — иди сюда. Тебе надо это увидеть.
Утробный голос викинга гудел и грохотал как ветер в штормовую ночь, отбрасывал назад, едва лишь открывалась дверь. Его собеседников не было слышно. Тил вздохнул и отступил вглубь комнаты, решив дождаться более удобного момента для разговора с травником.
Комната была пуста. Три гнома, посовещавшись меж собой, заявили утром, что «гостевание слегка подзатянулось», после чего собрались и ушли, к вящей радости хозяйки; дракон спал и только Вильям с задумчивым видом сидел у окна, неслышно перебирая струны лютни. С тех пор, как травник вернул ему наконечник от стрелы, а после долго говорил о чем-то с бардом за закрытой дверью, Вильям сделался задумчив и молчалив.
Ждать было холодно. Тил придвинул свечу, накрыл ее руками. В ладонях отразился жар, растекся, побежал к плечам. Тил бросил взгляд на доску, мерцавшую в полутьме полированной костью фигурок. Дверь хлопнула, подуло сквозняком. Пламя заплясало. Тил закрыл глаза. Не помогло. Три язычка, кружась, зеленым эхом пламени светились в темноте закрытых век. В груди образовалась пустота. Жар передвинулся к вискам. На краткое мгновенье Телли овладел испуг, затем откуда-то из прошлого пришло умение гасить фальшивый страх; он двинулся вперед и вскоре вновь увидел свет. В клубящемся дыму искрились тени, язычки свечей размножились, распались на куски, окрасились в три цвета. Мир раскатался в плоскость, сотни линий уходили в никуда. Свет. Темнота. Огонь. Он вдруг почувствовал себя другим — упругим, легким, гибким, с головы до кончика хвоста закованным в броню, растянутую струнами звенящих сухожилий. Миг слияния прошел неслышно, незаметно, и Тил с замирающим сердцем ощутил вдруг странную привычность этого момента.
Была игра. Движение в тумане. Неслышно утекало время. Фигурки оживали, темные, безликие, и в то же время странно знакомые — уже не фигурки, но фигуры. Телли почему-то знал, что свой ход он сделал, очередь за противником, и когда одна фигура двинулась к другой, со страхом понял, что сейчас произойдет. Защита, хитроумная, невероятно сложная защита белых запуталась сама в себе. Он потянулся вперед…
Огонь обжег ладони. Тил вскрикнул и с шипением втянул сквозь зубы воздух. Потряс руками. Послышался сухой отрывистый стук, Телли машинально бросил взгляд на доску и оцепенел: фигурка воина лежала на боку.
Тил повернул голову и встретился с открытыми глазами Рика.
Дракон проснулся.
Он хотел есть.
Фигурка воина из желтой кости в загорелых пальцах травника казалась белой ослепительно. Жуга держал ее осторожно, но крепко, словно боялся, что она вдруг выскользнет из рук и убежит. Только теперь Тил углядел повязку у него на запястье — плотную, широкую, испятнанную кровью. Вчера ее не было, и Телли разобрало любопытство, но расспросить Жугу он так и не решился — травнику сейчас явно было не до того. Золтан принес еще одну свечу, но зажигать ее не стал, вместо этого взял и перенес доску на подоконник. Туда же, соответственно, переместились остальные и сгрудились у окна. Дракон остаться в комнате не пожелал и тоже перебрался вниз. Его желтые с прозеленью глаза были лишены всяческого выражения. Тил вздрогнул и отвел взгляд.
Все молчали, ожидая, что скажет Жуга. А тот вертел фигурку так и сяк, рассматривал ее со всех сторон и на просвет, выстукивал зачем-то ногтем. Одно мгновение казалось, что он намеревается попробовать ее на зуб. Однако до этого не дошло и травник, так и не найдя каких-либо изъянов, поставил ее на стол. Посмотрел растерянно на Золтана.
— Отвалилась… — пробормотал он. Прошелся пятерней по волосам. — Это черт знает что, Золтан, она отвалилась! Отпала! — он обернулся. — Тил, как это случилось?
— Я задел, она упала, — угрюмо ответил тот. О том, что было до того, Тил предпочел умолчать, но Жугу, похоже, устроило и такое объяснение, тем более, что Вильям молчаливым кивком подтвердил его слова.
— Но почему? Ведь что-то же произошло!
— Я думаю, что это должен быть размен, — вмешался неожиданно Вильям. — Ты помнишь, что тогда сказала Герта? Подумай сам, ведь воины стояли рядом. Воин белых срубил черного, а потом какая-то из черных фигур срубила его самого.
— Но это же Арнольдова фигурка! Значит, он решил выйти из игры?
Золтан покачал головой.
— Выйти из игры нельзя, его срубили. Осталось только четыре фигуры, — он помолчал. — Игра кончается, Жуга. Вам придется дальше играть без него.
— Размен… — Жуга нахмурил лоб. — Срубили… Но это значит, что перед тем, как воины… Яд и пламя! — он ошарашенно уставился на Золтана. — Линора!
Он шагнул к двери. Хагг заступил ему дорогу.
— Пусти.
— Не ходи туда, — сказал тот, — не надо.
Челюсти травника сжались.
— Уйди с дороги, Золтан! Ты ничего не понимаешь. Я должен быть там.
— Это ты ничего не понимаешь! Ты один раз уже был там. Хочешь еще? Ты ничего не сможешь сделать, ничем не сможешь им помочь. Ты…
Жуга ударил первым. Золтан вскинул руку и отбил. Оба смешались в быстрой схватке, ударились о стену, повалились на пол. Замерли на миг, нелепо вывернув друг другу руки, вырвались и вновь обменялись ударами — молча, коротко, почти неуловимо. Сцепились снова. Двигались они так быстро, что взгляд не поспевал за ними. Золтан увернулся, пропустил удар, а в следующий миг вдруг вскрикнул и с грохотом отлетел в угол. Привстал, держа одной рукой другую, с каким-то удивлением взглянул сначала на нее, потом на травника. Вся схватка не заняла и десяти секунд, Телли и Вильям не успели даже рта раскрыть.
— Дурак, — сказал вдруг кто-то в тишине. Травник обернулся.
В распахнутых дверях корчмы стояла Герта. Помедлила мгновенье, быстрым взглядом обвела корчму и шагнула через порог. Сбросила шаль на плечи.
— Ну, что ж ты встал? — сказала она. — Давай, продолжай в том же духе. Стукни теперь меня, если хочешь… Я так и знала, что случится что-то подобное. Что произошло, Золтан? С чего переполох?
Золтан медленно встал, все еще с недоумением разглядывая свою руку. Покосился на Жугу, который с угрюмым и слегка растерянным видом стоял в стороне, и снова повернулся к Герте.
— Воин вышел из игры, — сказал он коротко, — слетел с доски… — Хагг поморщился и опустился на скамейку. — Черт, Герта, он мне кажется руку сломал.
— Ах вот оно что! — хмыкнула та, переводя взгляд на Жугу. — А ты не придумал ничего, кроме как на друзей бросаться? Опять решил, что можешь все исправить? Ты что же, думаешь, что можно провести всю игру без потерь? Ты тоже хорош, Золтан. Не надо было его останавливать. Пусть бы шел.
В голосе гадалки зазвучали раздражение и злость. Жуга по-прежнему молчал, глядя как Гертруда осматривает и ощупывает руку Золтана. Тот кривился и сосал воздух через стиснутые зубы.
— Мне… казалось, что я должен быть там, — сказал наконец травник. — Даже если Нора и Арнольд… покончили друг с другом.
Последние слова дались ему с трудом, Вильяму показалось, что отчасти это прозвучало как вопрос. Гертруда покачала головой.
— Я ничего о них не знаю, — сухо обронила она. — И ходить на сыроварню не советую, вряд ли они все еще там. Взгляни, — она кивнула на его повязку, — у тебя опять кровь пошла. Ну что мне с вами делать? Вы как дети оба, и ты, и Золтан. Вы договорились насчет корабля?
Золтан кивнул.
— Да. Яльмар согласился плыть.
— Яльмар… — Герта нахмурила брови. — Кто он? Из Исландии?
— Норвежец. У него свой кнорр.
— Что ж, это хорошо. Раз так, то может, и доплывете. Во всяком случае, скоро узнаете, так ли ваш
