ее осуществлению. — Он скривился. — И в этот момент вошла ты.
— Альберт? — потрясенно воскликнула Мара. Джордан кивнул.
— Поэтому я так рассердился. Я не оправдываю свою несдержанность, ибо просто не справился с разочарованием, и теперь прошу у тебя прощения. Я так долго добивался цели, потратил столько усилии, а твое появление дало ему возможность уйти от меня. Шанс был упущен. — Джордан помолчал. — Конечно, ты ни в чем не виновата. Ты не знала, во что ввязываешься. Могу себе представить, как отвратительно это выглядело, с твоей точки зрения. Но, поверь, в действительности все было иначе. Мне остается только надеяться, что ты поймешь. Так трудно все это скрывать от тебя. Я причинил тебе столько боли. — Джордан горестно покачал головой. — Оно того не стоило. Я не хочу тебя терять. Когда я увидел твои глаза, после того как накричал, я понял — настало время открыть правду. А правда в том, что мне вовсе не нужно время, чтобы разбираться в собственных чувствах. Мара, я люблю тебя.
Маре казалось, что сердце сейчас выскочит из груди, — так сильно оно колотилось. Джордан замолчал и, стоя у камина, смотрел на нее, потом тяжело вздохнул и продолжил:
— Я всю неделю работал как проклятый. Хотел выполнить задание, чтобы мой служебный долг больше не стоял между нами. Когда все кончится, мы снова будем вместе. И тебе перестанет угрожать серьезная опасность. Я тосковал по тебе каждый день, но был вынужден держаться от тебя подальше ради твоего же блага. — Джордан с тревогой заглянул ей в глаза. — Теперь ты понимаешь суть происходящего?..
— О, Джордан, — пробормотала Мара, не зная, как объяснить свои чувства. Его признание в любви согрело ей сердце, зато остальная часть рассказа вызвала нервный озноб. Мара поднялась из кресла и прошла к окну, обдумывая услышанное.
Боже, значит, ее возлюбленный — шпион?
Джордан не двигался с места, сохраняя почтительную, а может быть, настороженную дистанцию. Как видно, он давал ей возможность переварить новость. Но, оглянувшись на него, Мара увидела, что он не сводит с нее глаз, и решила, что пора что-нибудь сказать:
— Я… я очень огорчена, что помешала чему-то связанному с безопасностью регента. Я правда раскаиваюсь.
— Ты не виновата. Ты же не знала.
Мара ошеломленно покачала головой.
— Все это так неожиданно…
— И очень секретно.
— Я не могу поверить. Неужели Альберт действительно…
— Да. Я видел, как он пробрался в личный кабинет регента в ночь бала в Карлтон-Хаусе.
— В библиотеке? — Мара нахмурилась. Джордан ухмыльнулся:
— Боюсь, что своим появлением в борделе ты не в первый раз спугнула Альберта.
Мара смотрела во все глаза. До нее медленно доходила мысль о том, как часто он ее обманывал.
— Ты сказал, что ждал там меня.
Ее подозрительный тон заставил Джордана помрачнеть.
— Ты занимался со мной любовью под фальшивым предлогом и все это время врал мне…
Джордан чувствовал, что на этом Мара не остановится. Он прикрыл глаза, ожидая, пока она мысленно сложит части головоломки.
— Мара, ты должна помнить, что я люблю тебя.
— Подожди секунду… Я представила тебя регенту. В тот день, когда ты со мной вместе ездил в Карлтон-Хаус. О Боже! — Мара ухватилась за подоконник. Джордан шагнул к ней, чтобы поддержать, но она предупредила его: — Не прикасайся ко мне!
— Мара!
— Ложь, кругом ложь! Просто трюк!
— Нет, конечно, нет!
Но она больше не верила ни одному его слову. Сердце болезненно сжималось. Мара чувствовала дурноту. На глаза набежали слезы гнева и обиды. Джордан предал ее, предал!
— Тебе надо уйти. Оставь мой дом. И больше не возвращайся.
— Мара, — прошептал Джордан, и в его синих глазах показались настоящие слезы. Но его замороженное сердце оттаяло слишком поздно. — Я не хотел тебя обидеть.
— Ты воспользовался мной, — всхлипнув, произнесла Мара и вспомнила день, когда он явился в Гайд-парк и так восхитил Томаса. — Плохо уже и то, что ты воспользовался мной, чтобы проникнуть в окружение регента, — сурово заговорила она, — но даже это я могла бы простить. Но ты использовал Томаса, чтобы понравиться мне. Ты использовал моего сына! Делал вид, будто он тебе нравится.
— Он мне действительно нравится! — выкрикнул Джордан.
Мара не могла на него смотреть. Раскачивая в отчаянии головой, она воскликнула:
— А я тебе доверяла! И Томас тоже доверял!
Джордан побледнел так, как будто в него вонзили нож.
— Я никогда не обидел бы ни Томаса, ни тебя.
— Тогда скажи мне правду, правду!
— Я хотел быть с тобой, — с болью заговорил Джордан. — Ты права, я исполнял долг, но только так я мог позволить себе быть рядом с тобой. Ты не понимаешь, Мара. Наверное, со мной что-то не так. — Спазм стиснул ему горло. — Я не в состоянии перекинуть мост к людям. Я отрезан от всех. Поверь, ты моя единственная надежда. Если ты меня прогонишь, мне некуда будет больше идти.
— Но я тебя совсем не знаю!
— Ты знаешь меня, — с настойчивостью проговорил он низким, охрипшим голосом.
— Как я могу знать? Ты лгун и обманщик. Вся твоя внешняя безупречность, фасад джентльмена — все это наваждение. Я понятия не имею, кто скрывается за этим фасадом. И я не уверена, что хочу узнать.
Джордан отвел глаза. Мара помяла, что удар достиг цели, но это не уменьшило ее собственную боль.
Пытаясь проявить справедливость, она сказала:
— Я уверена, что такие люди, как ты, имеют свои понятия о чести. — Мара закрыла глаза, с усилием сглотнула и, собравшись с духом, продолжила: — Но я не хочу иметь к этому никакого отношения. И не хочу, чтобы это коснулось моего сына.
Джордан не сводил с нее измученных глаз.
— Мара, ты не можешь так думать…
— Уходи.
Несколько мгновений Джордан стоял и молча смотрел на нее, как будто ждал, что она изменит решение. Грудь Мары высоко вздымалась, но она молчала. Наконец Джордан опустил взгляд, взял перчатки и на негнущихся ногах пошел к двери. Мара пыталась унять дрожь, но напрасно.
У выхода Джордан на миг остановился, оглянулся, словно желая что-то добавить, но, как видно, передумал и с высоко поднятой головой, по-солдатски расправив плечи, вышел из комнаты. Миновал прихожую и аккуратно прикрыл за собой дверь, которая обреченно щелкнула. Все кончено.
Как только он скрылся за дверью, Мара сдалась. Рыдания сотрясали ее тело, слезы потоками текли по щекам. Все, все было иллюзией, одной огромной ложью!
Мужчина ее грез использовал ее для удовольствия и удобства. И это человек, которому она доверяла, которого боготворила! Мара оплакивала свое простодушие, хотя такой опытный шпион обманул бы любого. Зато она по крайней мере не пала жертвой недоучки, ее обвел вокруг пальца мастер. Тем не менее Мара продолжала корить себя.
Только самая наивная дурочка могла дважды отдать сердце мужчине, который взамен не мог предложить своего — его просто у него не было!
Глава 18
