Асенсьоне в ожидании завершения всех формальностей помолвки и брачного союза, но Джулия быстро выяснила, что именитый жених столь же подвластен соблазнам, как и любой другой мужчина.
Отойдя от стены, она крадучись направилась прочь. С необычайным удовольствием припомнила Джулия эту мелкую месть Серафине. Как и на поле битвы, в постели Анатоль, этот золотоволосый зверь, был настоящим завоевателем.
Когда Дариус и Серафина подошли к небольшому залу, в котором король созывал обычно свой тайный совет, Сантьяго распахнул перед принцессой дверь. Девушка вошла в отделанную дубовыми панелями комнату, но та оказалась пуста: отец еще не появился.
Серафина подошла к одному из двух кожаных кресел, стоявших перед массивным письменным столом, и опустилась в него. Дариус плотно закрыл дверь и направился к ней.
— Ваше высочество?
— Когда вы перестанете так называть меня? Вам никогда не приходило в голову, что мне ненавистно быть принцессой? — осведомилась она. — Так в чем дело?
— Я лишь хотел сказать…
Серафина удивленно подняла глаза, не понимая, почему у него такой напряженный тон.
— Я слушаю, — мягко сказала она.
— Спасибо, что наложили швы. Серафина улыбнулась:
— Всегда к вашим услугам, Сантьяго.
— Не бойтесь шпионов. Хорошо? Я обо всем позабочусь.
— А кто позаботится о вас? Он ткнул себя в грудь.
— Ну конечно. — Серафина потупилась. — Разумеется, вы сами.
— Нет, — возразил Дариус, — разве вы не помните, что я ношу тот самый образок? С Богоматерью.
Она подняла глаза, пораженная этим напоминанием. В темных глазах его светилось нечто такое, от чего сердце девушки забилось гулко и часто. Она не сводила с него глаз. Встав у нее за спиной, Дариус осторожно потянул за кончик ленты, которой она подхватила волосы. Белая атласная полоска легко развязалась.
— Я украду ее у вас, — прошептал он ей на ухо. Запрокинув голову на спинку кресла, Серафина улыбнулась с томной негой.
— Берите у меня все, что хотите.
— Вам не следует делать мужчинам такие предложения.
— Не мужчинам, а одному мужчине, — возразила принцесса.
Дариус отвел глаза, словно обдумывая ее слова, затем легко погладил Серафину по волосам, пропуская их сквозь пальцы.
— Мм…
Она зажмурилась. Пальцы его нежно скользили в ее локонах. Сердце девушки бурно откликнулось на эту ласку. Никогда раньше Дариус не касался ее так. Голова принцессы закружилась. Все вокруг поплыло.
— Мне нравится, когда твои волосы распущены, — пробормотал он, перебирая шелковистые пряди.
— Значит, так будет всегда, — выдохнула она. Закрыв глаза, Серафина наслаждалась прикосновениями Дариуса. Она сидела не шевелясь, затаив дыхание, пока он нежными скользящими касаниями изучал ее плечи и ласково водил кончиками пальцев по ключицам и глубокой ямке между ними…
Сладкая истома завладела принцессой. Тем же умелым касанием Дариус прошелся по изгибу ее шеи и вновь погрузил руки в роскошные волосы.
Как они прекрасны! — прошептал он. — Дариус, неужели ты заигрываешь со мной? — мечтательно протянула она, словно купаясь в дурмане.
— Ну что ты, дитя! — пробормотал он. — Это было бы против правил.
В этот момент дверь в дальнем конце зала распахнулась, и они услышали шумное и радостное, как летняя гроза, приближение короля, на ходу отдававшего какие-то распоряжения придворному.
Дариус свернул белую ленту и, сунув ее в карман, быстрым шагом пересек полутемную комнату. Там он обернулся и, прислонившись к книжному шкафу, застыл в небрежно элегантной позе.
Напряженно всматриваясь в принцессу, Дариус произнес:
— Приятно было повидать вас снова.
— Вы говорите это так, словно прощаетесь.
— Так и есть, — тихо отозвался Дариус, и его глаза вспыхнули в полумраке.
— О! И куда же вы отправляетесь? — Крепко сцепив пальцы, она ожидала его ответа.
Но он молчал.
— О, конечно же! Высшая государственная тайна… Как обычно! Знаете ли, Сантьяго, вы поистине самый обаятельный лицемер.
— Почему вы так назвали меня?
— Вы полагаете, что скоро отделаетесь от меня. Только поэтому и позволили себе прикоснуться ко мне.
— Забудьте об этом. Это было ошибкой. Просто… помните обо мне. И будьте счастливы. Больше я ничего не прошу.
— Как? — безрадостно засмеялась она. — Скажите, Дариус, как мне стать счастливой? А еще лучше — покажите мне это. Вам представится такая возможность, пока мы будем отсиживаться в убежище.
— Что это вы задумали? — Оглянувшись на дверь, Дариус устремил на принцессу сверкающий взгляд.
— Я хочу вознаградить вас за преданность, угодно вам это или нет. Вы нуждаетесь в отдыхе, Дариус. У вас очень глубокая рана.
— Нет не нуждаюсь. И мое решение окончательно!
— Вы заблуждаетесь, — усмехнулась Серафина. — Это будет так великолепно!
— Это невозможно! На мне лежит огромная ответственность, Серафина…
— О да! Все печали мира. Бедняжка!..
— Я не допущу, чтобы вы вмешивались в мои дела!
— Кому-то надо позаботиться о вас, если вы сами не делаете этого. А поскольку вы ранены по моей вине… я чувствую свою ответственность.
— Чепуха! Я всего лишь выполнял свою работу.
— Что ж, возможно, в таком случае моя работа — это забота о вас.
— Я не могу поехать с вами. Вы понятия не имеете, что поставлено на карту! — гневно прошептал Дариус.
— Я отлично знаю, что поставлено на карту! — возмущенно возразила принцесса. — Именно мне придется платить по счетам. Не так ли? Но у меня еще осталось немного свободы, и я использую ее так, как мне хочется… с тем, с кем хочу. — Скрестив руки на груди, она устремила на него обиженный взор. — Я — дочь короля, и вы не смеете приказывать мне, как поступать.
— Серафина…
Она заметила, каким свирепым стал его взгляд.
— Не вмешивайтесь. Понятно? Я нужен в другом месте. Все на грани кризиса…
— У вас всегда кризисы, — скучающим тоном промолвила она. — Пусть в этот раз им займется кто- нибудь другой. Неужели слава неизменно должна доставаться вам? Дайте шанс другому.
Я вовсе не стремлюсь стяжать славу! Я просто чтобы эта работа была исполнена как должно! — Так все и будет, дорогой мой! Вы отказываетесь думать о себе, так что мне остается сделать это за вас. Неужели вам так претит мысль провести время со мной? Это ведь для вашего же блага.
Дариус прищурился:
— Все это из-за Джулии, не так ли? Обычная ревность. Я не принадлежу вам. Вы не имеете на меня никаких прав!
Пристально посмотрев на него, Серафина опустила глаза. Дариус может сопротивляться и кипеть от ярости. Но она не отступится.
Видимо, до Дариуса дошло, что она обиделась. Он медленно приблизился к письменному столу и встал
