дворецкому плащ. Будучи в подавленном настроении, он мог бы, конечно, воспользоваться непристойным остроумием своего младшего брата и его проказливостью, чтобы взбодриться.
— Нет, сэр, это лорд Деймиен и несколько офицеров из Гардз-клуба.
— А, герои Бадахоса, — иронично пробормотал Люсьен себе под нос. — Я буду у себя.
Он поднимался по лестнице, и каждая буйная вспышка смеха, доносившаяся из столовой, только подчеркивала ощущение его одиночества.
Люсьен вошел в свою комнату и, не зажигая свечу, направился прямиком к кровати. Он сел и опустил на руки разболевшуюся голову. Странно, но прошедшая неделя в обществе Элис заставила его забыть о том, какую пустоту ощущаешь, когда ты один на свете. Он посмотрел на кровать и подумал — как он будет здесь спать один, без Элис…
Хотя чувства его находились в хаотическом состоянии, голод обострил умственные способности. За целый день езды верхом Люсьен продумал план насчет того, как ему изловить Барду. Дел было много, но час уже поздний. Начнем утром.
Он в изнеможении лег и ждал в темноте, пока слуги принесут поесть и все, о чем он просил, и думал, что где-то в Гэмпшире Элис именно сейчас мучается так же, как и он.
— Ах, мисс Монтегю! — воскликнул на другой день мистер Хаттерсли, приветствуя Элис и Пег в элегантном фамильном лондонском особняке на Аппер-Брук-стрит. Было раннее воскресное утро. — Ах, входите же, и да благословит вас Бог! — Дворецкий был аккуратным маленьким человечком с добрым лицом, лысеющей головой и блестящими синими глазками. — Слава Создателю, вы поправились, а то мы все так волновались.
— Благодарю вас, мистер Хаттерсли. Я тоже рада вас видеть, — приветливо сказала Элис.
Этим утром на рассвете они с Пег и Нелли отправились в Лондон, каретой правил Митчелл, а дюжие стражники Люсьена спали, опоенные опиумом.
— Миссис Тейт, — поздоровался дворецкий с Пег. Двое преданных старых слуг обменялись взглядами, которые стоили многих томов выражения взаимного сочувствия.
— Я приехала разобраться во всей этой чепухе, — сказала ему Элис, понизив голос. — Дома ли ее милость?
— Конечно, мисс. В утренней гостиной.
— А как наш маленький больной? Хаттерсли улыбнулся:
— Рад сообщить, что сыпь у мастера Гарри проходит.
Элис бросила взгляд в коридор и увидела маленькую белокурую головку, показавшуюся из-за угла. Ее глаза просияли.
— Гарри! — позвала Элис, снимая свою широкополую шляпу.
Он бочком прошел через дверь, посасывая палец. К ее удивлению, Гарри был одет как маленький мальчик, а не в просторное платьице, в какие обычно одевают детей обоего пола примерно до четырех лет. На нем были крошечные штанишки, маленький жилетик, даже маленький накрахмаленный галстучек. Элис в жизни не видела ничего более очаровательного, но все равно Гарри был слишком мал для такой стесняющей одежды. Он стоял оробев.
— Ах ты, Боже мой! Кто этот красивый молодой джентльмен? — воскликнула Элис. — Неужели это мой ягненочек? Гарри, идите сюда и обнимите меня. Или вы меня забыли? Это я, тетя Элис, и посмотрите, кто еще приехал со мной — ваша няня Пег.
И он побежал к ним. Элис быстро опустилась на колени и поймала его в свои объятия. Она ласково поцеловала его между двух заживающих красных пятнышек на носу цвета розовых лепестков.
— Я так по тебе соскучилась, — прошептала она.
— Мы оба болели, — сказал он, и Элис невольно вздрогнула, поняв, что Кейро лгала даже Гарри. Она не понимала, как мог Люсьен жить по горло во лжи, пусть даже ради своей страны. Это невыносимо!
Гарри чмокнул Элис в щеку мокрым поцелуем, точно щенок, гордо показал ей несколько заживших оспинок, а потом бросился к Пег.
— Няня!
— Добрый день, мастер Гарри, — как ни в чем не бывало поздоровалась она с ним.
Самообладание этой женщины вызвало у Элис восхищение. Когда мальчик потянулся к няне, Пег усмехнулась и взяла его на руки. Он прижался к ее шее с таким видом, словно хотел остаться так навсегда.
— Ну и как, хорошо ли вы провели праздники в Лондоне? — спросила Элис.
Гарри начал болтать о бездомных кошках, которые живут в саду, а Пег с Элис обменялись многозначительными взглядами. Элис кивнула, более чем когда-либо готовая к бою. Она погладила Гарри по пушистым тонким волосам.
— Сейчас я сообщу вашей маме, что я здесь. При упоминании о леди Гленвуд ребенок бросил на нее странный взгляд.
— Что такое, ягненок?
Он опустил голову на плечо Пег.
— Она злая леди.
Элис широко раскрыла глаза и не нашлась что ответить.
— Пожалуй, вам с Нелли лучше увести Гарри в детскую.
Пег кивнула с понимающим видом. Судя по всему, сейчас поднимется крик, и это расстроит ребенка.
— Миссис Тейт, разрешите мне! Вы не сможете отнести его милость на третий этаж, — запротестовал дворецкий.
— А, мистер Хаттерсли, да я сильная, как старая рабочая лошадь, — возразила Пег гордо, отмахнувшись от него.
— Господи, да вы же надорвете поясницу! Нелли пошла за ними, чтобы распаковать вещи Элис, которые та привезла с собой.
Стоя внизу лестницы, Элис с любовью смотрела им вслед, пока они не исчезли из виду, наконец собралась с духом и медленно направилась по коридору в утреннюю гостиную, потом ненадолго остановилась, чтобы подкрепить свою решимость закипающей злобой. Она мысленно представила себе Кейро в Гроте — пьяную, расхристанную, накинувшуюся на Люсьена — и сердито блеснула глазами. Эта женщина налетела на нее, накричала, а потом бросила на произвол судьбы в Ревелл-Корте.
Трудно будет сохранять хладнокровие, когда Кейро так основательно навредила ей и тем, кто ей дорог, но что бы ни случилось, Элис нужно заставить Кейро вернуть Пег ее место. Не только ради Пег, но и ради Гарри. Не затрудняя себя стуком в дверь, Элис вошла в утреннюю гостиную, чтобы преимущество неожиданного появления осталось за ней.
— Добрый вечер, леди Гленвуд.
Полулежа на изогнутом диване, Кейро подняла взгляд от газеты и быстро скрыла свое потрясение, прищурив глаза с кошачьей улыбкой.
— Ну, я вижу, что все идет как было намечено! Одна неделя — именно так, как установил наш общий друг. — И она отбросила газету.
Сдерживаясь изо всех сил, Элис повернулась и закрыла дверь.
Держась настороженно, Элис отметила, что вид у Кейро совершенно изменился. Баронесса рассталась со своими кукольными локончиками и вместо этого причесала волосы в гладкий, блестящий, низко уложенный пучок. Ее платье для визитов дышало скромностью и сдержанностью. Оно было сшито из бархата цвета коричневатого красного дерева, украшено черным кантом и узкой кружевной оборкой кремового цвета, выглядывающей из-под длинных узких рукавов и обрамляющей высокий воротник. «Наконец-то она начала вести себя соответственно возрасту», — подумала Элис, но потом поняла, что означает это платье. Кейро отказалась от черного крепа и надела полутраур. По обычаю вдова должна носить черное и только черное в течение двух лет, но Филипп умер всего лишь год назад. Для Элис это было очередным оскорблением, нанесенным брату. Кейро даже не желала притворяться, что намерена оплакивать мужа сколько положено.
Элис оставалось лишь прикусить язык. Филипп согласился бы, что теперь имеет значение только Гарри, а мальчику нужна его няня. Девушка сжала руки за спиной и подняла подбородок.
