– Ты считаешь, что нам стоит обратиться в полицию?
– Он ничего плохого не сделал. В этой стране. Если честно, я не знаю, что тебе ответить.
Снова длительная пауза. Дорога не была освещена и изобиловала поворотами, поэтому я должен был сосредоточиться на тьме впереди.
– Знаешь, – добавила она, – если не возражаешь, я бы не хотела говорить об этом сейчас.
Габриэль снова вздохнула. Я собрался спросить, что ее расстроило, но не смог.
Примерно через десять миль она снова заговорила.
– Ты так и не навестил свою мать в тюрьме?
– Они не сообщают, где она находится.
– Похоже, тебя это не слишком беспокоит.
Глава 19
Наконец наши усилия дали результат.
Габи, Олая и я – каждый внес свою лепту, обзванивая банки, тюрьмы и чиновников и стараясь разобраться с нашими многочисленными проблемами.
Габриэль даже попыталась выследить Алекса. Она говорила об этом открыто.
Она посмотрела в свою записную книжку и позвонила по последнему известному рабочему телефону Алекса в Англии. Я смог расслышать только часть ее разговора.
– Привет, – сказала Габи. – Четыре восемь восемь, пожалуйста. – Пауза. – Да, можно Алекса Лоренса? – Вероятно, спросили ее имя. – Джина Тримейн. Спасибо. – Долгая пауза. – Да, привет, Алекс Лоренс на месте? – Пауза. – В отпуске или болен? – Пауза. – Да, наверное, я бы хотела знать, когда он вернется. – Длительная пауза. Похоже, ее переключили на другого человека. – Да, конечно, это Джина. О, привет, кажется, я узнала твой голос. Как поживаешь?
Потом последовала легкая болтовня, во время которой женщина, работавшая в одном отделе с Алексом, старалась не упоминать о том, что Габи когда-то сбежала. Без сомнения, этот телефонный звонок должен был стать главной сплетней дня.
– Нет, просто я хотела связаться с ним, – объяснила Габи. – Похоже, его мобильный отключен. Ты же знаешь, что мы больше не живем вместе. А, ты не знала? – Губы Габи беззвучно произнесли слово «лгунья». – Когда он вернется? Дело очень срочное. Ты знаешь какой-нибудь номер мобильного, по которому его можно найти?
Габи занесла над бумагой ручку, готовясь записать, но поняла, что ей дают уже известный ей номер, и опустила ручку. Потом они еще немного поболтали, но Габриэль больше не получила никакой полезной информации.
Она положила трубку:
– Говорит, что он уехал ненадолго. И утверждает, что у него что-то типа хронической болезни. Возможно, нервный срыв.
– Но он все еще там работает?
– Если вернется, то да.
– Значит, есть вероятность, что Алекс просто взял отпуск на несколько недель, чтобы досаждать нам, а если мы не станем реагировать, он вернется домой.
– Тогда нам очень повезет.
– И мы по-прежнему не выяснили, где моя мать?
– Верно.
– Ужасно.
Через полчаса Габриэль решила принять ванну. Пока она занималась этим, я вернулся к телефону и нажал кнопку повторного вызова последнего набранного номера.
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем установилась связь и раздался звонок в Англии.
Я услышал, как Габи открыла дверь ванной и прошлепала мимо лестницы.
Меня все еще не соединили.
Ступеньки заскрипели.
Я напряг руку, готовый мгновенно положить телефонную трубку.
Снова заскрипели ступеньки, потом послышались шаги наверху, и дверь в ванную хлопнула. Вероятно, она искала полотенце и нашла одно, сохнущее на перилах лестницы.
– Столичная полиция, Далвич, с кем вас соединить?
Я положил трубку.
В день, когда произошел этот разговор, у меня была назначена очередная встреча с поверенным. Он выглядел очень довольным собой.
– Я добился некоторого успеха, – сообщил он с сияющей улыбкой.
– Отлично!
– Но возникло больше вопросов, чем ответов. Во-первых, судя по всему, ни один из тех, кто проживал по вашему адресу ранее, не имел долгов и не оставлял их вам, и это хорошо.
– Отлично. – Я уже знал это.
– Однако это не все. – Поверенный глубоко вдохнул. – Под вашу собственность были взяты два крупных займа.
– Кем?
– Вами, – ответил он. – Но вы не выплачивали необходимые суммы по займу. Отсюда и проблема.
– Как велики эти займы?
– В общей сложности немногим менее сорока тысяч евро, или двадцать восемь тысяч фунтов стерлингов.
– Я знаю курс евро, – заметил я.
Он пожал плечами.
– Откуда вы все это узнали? – поинтересовался я.
– Я нашел чиновника, который санкционировал изъятие вашего имущества. Потом они захотят продать ваш дом в провинции.
Я не верил своим ушам.
– Почему вы не выплачивали ссуду?
– Потому что я не брал никакого займа, – возмутился я.
– Вы утверждаете, что вообще не получали деньги в этих банках? – уточнил он.
– Конечно нет.
– А как насчет вашей жены? – спросил он.
– Что насчет нее?
– Она брала деньги?
Я уже собирался ответить, что нет, но все же произнес:
– Я проверю все варианты, прежде чем мы двинемся дальше. Вам известны какие-либо подробности об этих предполагаемых займах?
– Пока нет. Я получил информацию от одного полицейского. Постараюсь узнать всю предысторию. Мне нужен один день, чтобы выяснить, кому, по их мнению, они ссудили деньги. Потом, вероятно, нам разрешат заглянуть в их документы, и мы узнаем, кто поставил подпись при получении займа.
– У меня где-то валяется постановление суда, которое может что-то разъяснить, – вспомнил я. – Но все это просто удивительно. Трудно поверить, что они выдают такие большие суммы, не перепроверяя, имеет ли человек право на такой заем.
– Удивительно? – усмехнулся он. – Насколько я помню, когда последний раз мне понадобилось взять деньги в банке, я сделал это по телефону. Просто позвонил.
– Да, но потом они присылают бланки к вам домой, а вы должны что-то подписать и переслать обратно, – возразил я. – Значит, он или она получили документы в доме, под который выдан заем.
– Я тоже об этом подумал, – согласился поверенный.
Оставшуюся часть утра я пытался вызволить свою машину со штрафной стоянки. Они не принимали кредитные карты, а когда я вернулся с наличными, выяснилось, что еще от меня требовалось подтверждение права на проживание. Никто не сказал мне об этом сразу, поэтому утро было потеряно, а я находился не в лучшем настроении.
