произнес:
– Я недавно снова ее нашел и случайно положил в карман брюк.
– А зачем ты вообще ее сохранил?
– А кто он? – спросил я в ответ.
Она пожала плечами:
– Тот, с кем я когда-то встречалась. – Затем она снова начала кричать. – Что тебе от меня нужно?
Мне хотелось честно ей заявить, что, по-моему, она не в себе и что мне нужно от нее несколько правдивых ответов. Но я сказал:
– Слушай, я сам не знаю, чего хочу. Все в голове перемешалось. Мы переживаем трудные времена. Проходит месяц за месяцем, а наш кошмар никак не кончается. Я запутался. Не представляю, что предпринять.
– Не знаешь, чего хочешь? Не представляешь, что предпринять? – Ее крик был таким громким, что наверняка дрожали окна в городке под горой. – Ты просто должен мне верить! Я родила тебе ребенка. Я работаю. Я твой друг и всегда рядом. Не делаю ничего дурного. Никогда не устраивала скандалов из-за того хаоса, который нас окружает. Ни разу с тобой не ссорилась.
– Если не считать того случая, когда ты ударила меня, а потом бросила.
Она как будто взорвалась:
– Это было ничто. Маленькое происшествие в нашей совместной жизни. Какая-то ерунда. Я старалась день за днем, час за часом… И не могу поверить, что получаю от тебя такое. Ради тебя я бросила все в Англии. Поменяла жизнь. Ради шанса, что мы можем быть счастливы. Ты ничем не рисковал. Ты все равно переезжал сюда. А я все поставила на карту. И сделала все возможное. Даже постаралась украсить эту крысиную нору. А ты считаешь меня дьяволом. Ты всегда во мне сомневался!
В дверь постучали.
Кто их знает, наверное, соседи из Франции.
Я открыл дверь. На пороге стоял детектив – любитель трогать мебель.
– Я вам не помешал? – спросил он.
– Нет! – рявкнули мы хором.
– Мне нужно отвезти вас в участок, чтобы вы сдали анализ крови, – обратился он ко мне.
– Что?
– Нам нужно все выяснить, чтобы исключить вас из числа подозреваемых в убийстве Олаи Мухики.
– Ладно, – сдался я. Я дошел до той стадии, когда желал вверить себя
– На теле жертвы мы обнаружили кровь, которая ей не принадлежит, – ответил детектив на недоуменный взгляд Габриэль. – Еще есть кровь на разорванной одежде, найденной рядом. На рубашке.
Габи выглядела заинтригованной; она как будто собиралась задать вопрос, но потом, похоже, предпочла промолчать.
Полицейский продолжил:
– Если вы случайно окажетесь на берегу моря, то наверняка найдете кусок ткани. Или выброшенный на берег ботинок, или еще какую-нибудь вещь: так что, вероятно, рубашка ничего не значит. Кровь на теле гораздо интереснее.
Габриэль посмотрела на меня и сказала:
– Понятно, что ты никого не убивал. Поезжай в участок, сдай кровь, и тебя исключат из числа подозреваемых.
Глава 37
В полицейском участке инспектор собирался сразу же оставить меня в комнате одного.
– Через минуту придет врач, – заверил он.
– В последний раз, когда меня здесь оставили одного, дверь оказалась запертой, – заметил я.
– Хотите, могу ее не закрывать. – Он был абсолютно серьезен.
– Нет. Вообще-то я хотел с вами переговорить. Он поджал губы:
– У меня мало времени.
– Это важно, – настаивал я. – Возможно, я смогу вам помочь. Думаю, я знаю, кто похитил нашу дочь.
– Я не веду это дело, – напомнил он.
– Но тот же человек убил и Олаю.
– Откуда вы это знаете?
– Я хочу, чтобы вы мне обещали: если он попадет в поле вашего зрения, вы не только снимете его отпечатки, но и сделаете анализ крови.
– Конечно, – пообещал он. – Мне нужно раскрыть убийство. Я готов рассмотреть любую разумную версию.
У меня возникло ощущение, что он не считает меня виновным. Конечно, была вероятность, что он всегда выказывал мнимое безразличие, даже когда собирался посадить кого-то под замок и выбросить ключи, но я в этом сомневался.
– Почему, по-вашему, я мог это сделать? – поинтересовался я.
– Потому что вы там были, – ответил он.
– Да, но почему? Зачем мне было это делать?
Он глубоко вздохнул:
– Некоторые считают, что вы работаете на ЭТА.
Опять старая песня.
– Не вижу логики, – сказал я.
– Если Олая была права, то ЭТА попытается взорвать суперпровод, а только вы с ней отвечали за безопасность объекта. Раз ее нет, то все в ваших руках. Вы ее босс. Если в тот день вы назначили ей встречу у конструкций Чиллиды, то ей пришлось согласиться.
– Но это она мне позвонила, – возразил я.
– Вы говорили, что не считаете, что это была она, сеньор Гонгола.
– Да, но вы мне объяснили, что звонили с ее телефона. Она была перепугана и читала то, что ей написали. Я допускаю, что это была она, хотя я ее и не узнал. – Разговор развивался не так, как я надеялся. Я спросил его прямо: – Вы считаете, это сделал я?
Он казался невозмутимым.
– Скажем так: я рассматриваю и другие версии, – сказал он.
Я решил действовать осторожнее.
– Слушайте, – я понизил голос. – Мы тоже жертвы. Я должен знать, что если меня загонят в угол и как- то подставят, то вы по крайней мере не примете все на веру и проверите виновность Алекса Лоренса.
– Даю вам слово, – заверил он. – Если ваш мистер Лоренс появится, я его тщательно проверю. Но вы понимаете, что я не имею права действовать по собственному усмотрению и брать кровь на анализ только потому, что вы так хотите. У вас есть улики против него? Доказательства, связывающие его с преступлением?
– Ничего конкретного, – признался я.
– Я дал вам мой номер телефона, верно? – уточнил он.
– Дайте снова, – попросил я. – Я бываю рассеянным.
– Ясно, – сказал он. – Почему вы считаете, что этот человек убил Олаю?
– Потому что он хочет, чтобы Габриэль выглядела психопаткой, способной из ревности убить женщину, которая дружила со мной.
– А она способна на такое? – поинтересовался полицейский.
– Нет.
– Как думаете, может, взять кровь на анализ и у вашей жены?
На мой взгляд, это была неудачная шутка.
– В любом случае, я возьму у нее отпечатки пальцев, чтобы исключить их из собранных в вашем доме, –
