— Я не буду заниматься этим с тобой, после того как ты обвинил меня в воровстве!
— Хорошо, что ты напомнила мне, — сказал он с озорной усмешкой. — Я ведь еще не закончил обыскивать тебя…
— Ты находишь это забавным?! — воскликнула она.
— Я считаю, что ты великолепна. А теперь иди сюда и позволь мне снять с тебя одежду.
Она отпрянула.
— Гейбриел!
— София, ангелок, я знаю, что ты хочешь меня. Ты практически откровенно сказала об этом еще в сарае. — Он окинул ее пылающим взглядом, добавив охрипшим от желания шепотом: — Полно тебе, не дразни изголодавшегося мужчину. Ты, конечно, существо своенравное, но я уверен, что ты не можешь быть настолько жестокой. Сними одежду и забирайся ко мне в постель.
Когда он снова протянул к ней руки, она вдруг запаниковала и выхватила нож.
— Не приближайся!
Сделав это, она совершила большую ошибку.
Гейбриел насмешливо взглянул на нож, но реакция на оружие была автоматической: покачав головой, он в мгновение ока схватил ее за запястье, заставив выпустить рукоятку ножа.
Она выругалась, когда он с легкостью разоружил ее. Потом он отступил на шаг, плавно повернулся и с силой швырнул нож через всю комнату.
Лезвие вонзилось в стену и, подрагивая, глубоко застряло в старой рыхлой штукатурке.
Потом он снова повернулся к ней, наблюдая с холодной яростью, как она, открыв свой хорошенький ротик, смотрит на свой нож, оказавшийся в дальнем конце комнаты.
— Может, хочешь показать мне еще какие-нибудь фокусы? — с манерной медлительностью произнес он.
Широко раскрыв глаза, она ошеломленно уставилась на него.
— Так на чем мы остановились? — спросил он все еще хриплым от желания голосом.
Когда он протянул к ней руки, она, охнув, отскочила назад и, не сказав больше ни слова, бросилась вон из комнаты.
— София!
Гейбриел подошел к распахнутой двери своей спальни, все еще придерживая рукой полотенце, обмотанное вокруг пояса. Он прислушался, глядя в темный коридор, и уловил скрип ступенек старой лестницы, по которой она спускалась вниз. Проклятие! Что за странную проститутку прислал ему его бесшабашный братец?
— София, вернись немедленно! — гаркнул он во весь голос, словно командовал на поле боя.
В ответ он услышал лишь, как вдали хлопнула входная дверь.
София бросилась бежать из фермерского дома с такой скоростью, что полы шерстяного плаща с капюшоном развевались за ее спиной. Ранец, который она успела прихватить с собой, подскакивал на ее плече, кровь в висках оглушительно пульсировала словно барабанная дробь.
Ей просто не верилось, что он отобрал у нее нож!
Гейбриел разоружил ее с такой легкостью, словно муху прихлопнул. Он оставил ее совершенно беззащитной, но она понимала, что сама виновата в этом. Не следовало ей размахивать оружием перед закаленным в боях воином. К сожалению, его поцелуи притупили ее сообразительность, и она отреагировала автоматически, как ее учили во время уроков самообороны.
Этот ее навык сослужил ей хорошую службу, когда она сражалась прошлой ночью с напавшими на карету, но с Гейбриелом, как она теперь поняла, было справиться труднее.
Она поняла это сразу же, как только увидела вспышку ярости в синих глубинах его глаз. Но ведь если бы она не приняла каких-то радикальных мер, ей пришлось бы уступить его необузданной страсти.
Даже сейчас она ощущала вкус его поцелуя, ее подбородок все еще чувствовал прикосновение короткой щетины, ее руки помнили тепло его кожи. Она мчалась по каменистому подъездному пути, как будто убегала не только из дома, но и от себя, от собственной реакции на этого мужчину. Она была в полном замешательстве — возбужденная, оскорбленная, испуганная и сердитая одновременно.
Ну что ж, она убежала от человека, который чуть не соблазнил ее, но теперь она была безоружной. И если она столкнется на дороге с врагами, у нее не будет ни малейшего шанса выйти победительницей.
Однако если бы она осталась, то ее подстерегала опасность совсем иного рода.
София бежала по подъездному пути, глубоко вдыхая прохладный осенний воздух, и к ней мало-помалу возвращалась способность здраво мыслить.
Куда же ей теперь идти?
Она оказалась на краю света с человеком, перед которым едва ли сможет устоять.
Гейбриел Найт перевернул ее мир вверх тормашками. Таких чувств она еще никогда не испытывала.
Они оба почти утратили контроль над собой.
Приблизившись к старому сараю, где спала прошлой ночью, она, тяжело дыша, вновь перешла на быстрый шаг. Колени у нее подгибались. Опустилась ночная тьма, но дорожку перед ней освещала луна.
Она огляделась вокруг. Где же, черт возьми, ее телохранители? Ей казалось, что к этому времени они должны бы были уже найти ее.
Тимо умел хорошо ориентироваться на местности, да и ушла-то она всего на несколько миль.
Может быть, случилось какое-то несчастье?
Только не это. София остановилась и испуганно взглянула на луну. На глазах ее выступили слезы.
Весь день ей удавалось отвлекаться от тревожных мыслей, выполняя бесконечные приказания миссис Мосс, но теперь, когда она осталась одна, беззащитная, не знающая, куда идти, страхи снова начали одолевать ее. Из глаз хлынули слезы.
Леон? Где ты?
Прежде она никогда так надолго не расставалась с ним. С самого детства он был ее надежной опорой.
Что, если враги в черных масках перебили всех ее защитников, так же как недруги убрали одного за другим членов ее семьи?
Что, если ее телохранители вообще не придут?
Глава 5
Она ничего не взяла.
Сначала Гейбриел подумал, что это ошибка.
Несколько мгновений назад хлопок входной двери помог ему очистить мысли от тумана похоти. С силой ударив кулаком по дверному косяку, чтобы дать выход охватившему его отчаянию, он подошел к дорожному сундуку и, быстро осмотрев содержимое, убедился, что все его пожитки на месте и что София не лгала, утверждая, что ничего не брала.
Выругавшись, он сбросил полотенце и торопливо оделся. Осознания того, что он несправедливо обвинил ее, было достаточно, чтобы гнев, вызванный ею, обратился на него самого. Более того, он понял, что, будь она даже проституткой, он привел ее в такой ужас своими похотливыми приставаниями, что она, несмотря на свою храбрость, предпочла спастись от него бегством.
Проклятие! Но это было совсем на него не похоже! Он никогда не требовал насильно интимной близости ни у одной женщины — не было необходимости. Зачем же начинать?
Он торопливо натянул сапоги, опасаясь, что она исчезнет так же загадочно, как и появилась. Гейбриел вдруг осознал, что не хочет, чтобы она уходила.
Целый день, занимаясь повседневными делами, он, по правде говоря, очень хотел снова поговорить
