автомобильной стоянке. Билл разыскал в толпе Тони и Марию и спросил у них, что случилось.
– Пожар, – сказал Тони. – Эти тупые подрядчики, полгода измывавшиеся над нами, превзошли сами себя – они пропороли какой-то электрический кабель. Почти половина здания теперь в огне.
Как бы в подтверждение его слов в ворота въехали две пожарные машины, распугав зевак сиренами.
Тони со скучающим видом предположил:
– Похоже, у нас будет несколько недель на отдых.
От нечего делать он начал грызть чипсы, предложив их также Биллу, но тот вежливо отказался. Тогда Тони вытащил пару чипсов, дурачась, засунул их в ноздри и загоготал, как тюлень.
– Чтоб я сдох… – начал было Гистамин, но его перебила Мария, которая жеманно рассмеялась.
– Боже мой, – вздохнул Гистамин, не веря своим глазам.
– Все это видели? – спросил Феромон.
– Что?
– Реакцию Марии. Они тайно встречаются! – уже кричал Феромон. – Вы только посмотрите на ее лицо! Они точно любовники, голову даю на отсечение.
Тони одобрительно взглянул на Марию.
– Отвратительно, – брезгливо сказал Адреналин.
– А по-моему, это очень мило, – ворковал Серотонин.
– Ну и когда все это произошло? – спросил Гистамин.
– Вы понимаете, что они трахаются? – уточнил Тестостерон.
– Мария трахается с Тони! – хором скандировали гормоны.
– И как это всегда так получается, что подобные вещи происходят совершенно незаметно? – спросил Адреналин. – Приятель Эвелин, теперь вот это… Похоже, мы совершенно не понимаем, что творится в головах у окружающих нас людей, о чем они думают и чем объясняют свои поступки.
– Может быть, мы слишком поглощены сами собой и не замечаем, что происходит вокруг? – предположил Гистамин.
Такое объяснение происходящему было, по общему мнению, полнейшей чепухой, поэтому гормоны с негодованием дружно его отвергли.
Тем временем внимание собравшихся привлекли языки пламени, которые уже лизали крышу здания. Билл, Мария и Тони, не отрываясь, смотрели, как черные клубы дыма заполняют небо.
– Мария, – спросил Билл, – прости меня, конечно, если я лезу не в свое дело, но ты и Тони, вы?…
– Да, – с готовностью ответила она.
Гормоны переводили взгляд с Марии на Тони и обратно.
– Мне кажется, он теперь даже стал меньше выпивать, – заметил Феромон. – Когда, интересно, это случилось?
Билл сидел, смотрел телевизор и ужинал бутербродами. Он совершенно не слышал, как вошла Эвелин, когда вдруг заметил, что она стоит позади него.
– Привет, – сказал он абсолютно спокойно.
– Я пришла забрать кое-что, – сказала она. – И еще, я хотела поговорить с тобой.
– Боже мой! Ну почему женщины всегда хотят поговорить? – задался справедливым вопросом Тестостерон.
– Может быть, потому, что это неплохой способ решения проблем? – предположил Гистамин.
– Да, и о чем? – спросил Билл.
– Прежде всего, я должна извиниться, – начала Эвелин. – Выяснилось, что я встречалась с…
– Психопатом? – рискнул предположить Гистамин.
– …скажем, с весьма неуравновешенным человеком. Мы познакомились на работе, и, вроде бы, он был от меня без ума. После стольких лет нашего брака это показалось мне лестным. Я не знала, что это он тебя избил. Мне очень жаль. Думаю, что я неправильно представляла себе наши отношения. Тогда, в больнице, когда я пришла навестить тебя, я пыталась заставить себя поверить, что моя жизнь лучше, чем она есть на самом деле. Мы оба стараемся приукрасить сами себя.
Эвелин застыла в неловкой позе и говорила в никуда. Билл встал и выключил телевизор:
– Почему бы тебе не присесть, дорогая?
Он догадался, что жена чувствует себя неудобно в собственном доме, и ему вдруг захотелось признается в том, как он к ней относится:
– Не бойся, – сказал он, – я тебя не ненавижу.
– Я знаю, – ответила она, и ее голос зазвучал бодрее.
Все еще не снимая пальто, она присела на краешек дивана и начала рассказывать.
– Мы с ним только несколько раз ходили погулять – и ничего больше. Мне это никогда по-настоящему не нравилось, но, как я уже сказала, мне было приятно, что мною действительно заинтересовался мужчина. В конце концов, я решила порвать с ним, и вот тут-то все и началось.
– Что началось?
– Он стал странно себя вести: следил за мной, звонил, когда тебя не было дома, а иногда даже преследовал меня. Потом начал угрожать и написал, что у тебя есть любовница. По-моему, во мне он видел препятствие на пути к собственному счастью. Он как бы любил меня, но и ненавидел в то же время, потому что я отказалась с ним встречаться. Что я могу добавить? Это было ужасно.
– Почему ты мне не сказала?
Эвелин только засмеялась, а Билл забеспокоился, что она стала очень нервной.
– Сколько это уже продолжается?
– О, очень долго. Больше года. То есть, неприятности длятся уже больше года.
– Господи! Бедняжка!
– А потом он решил, что ты являешься препятствием между ним и мной. Он подумал, что если он выведет тебя из игры, то я буду свободна.
– Понятно.
Гормоны внимательно слушали и сочувствовали Эвелин, которая, похоже, решила испробовать все возможности, чтобы сохранить семью.
– Я много размышляла. Скажи мне, Билл… Скажи мне, что ты на самом деле думаешь? Что мы нашли друг в друге, когда только познакомились? Неужели просто мы оба тогда боялись, что останемся в одиночестве?
– Что ты имеешь в виду?
– Я помню, в тот год, когда мы только познакомились, все вокруг стали жениться. Неужели мы просто оглянулись и испугались, что не сможем найти никого получше? Так все было?
– Именно так! – хором отозвались гормоны. – Именно так все и было!
– Я хочу сказать, ведь так могло быть?
– Могло, – согласился Билл.
– Или все-таки было нечто большее?
Билл покачал головой:
– Я не знаю, Эвелин, я не знаю.
– Знаешь! – кричали гормоны.
Эвелин хотела сказать еще что-то, но, замерев, смотрела на мужа. Ей было сложно выразить поток собственных мыслей словами.
– Тем не менее мы что-то нашли друг в друге, у нас было нечто общее, – продолжала она, собравшись с силами. – Думаю, мы оба независимы и уважаем это качество друг в друге. Мы никогда не были победителями, мы просто старались, работали изо всех сил.
– Да, – поддержал ее Билл, обрадовавшись, что может хоть в чем-то согласиться с Эвелин.
– Но это же стало нашей проблемой. Последний год для меня превратился в настоящий кошмар. Этот идиот постоянно следил за мной, беременность, вечные ссоры…
– Да, я понимаю.
– Мне не с кем было поделиться переживаниями. Тебе не кажется странным, что у меня совсем нет приятельниц? Ни одной настоящей подруги.
