поисках. Последний раз ее видели в Лондоне несколько недель назад. С тех пор она просто исчезла.
— Может быть, погибла?
— Нет. В Лондоне у меня есть человек, который просматривает списки умерших. Пока — ничего.
— Ты связывался с ее друзьями?
. — Насколько мне известному нее никого нет. Она не знакома ни с кем за пределами своей деревни. Я думаю, используя имя Толботов, она могла обратиться за помощью к кому-нибудь из старых друзей моего деда.
— К кому-нибудь из общества? — Ева была заинтригована.
— Да, к кому угодно. И теперь рассказывает обо мне всякие мерзости. Сам я ограничен в возможностях наводить справки из-за… — Михаил поискал наиболее деликатное выражение. — …из-за ситуации с леди Парфенией.
— Правильно, — отозвалась Ева, накинула красный шелковый халат, завязала его и подошла к Михаилу. — Возможно, я помогу тебе разыскать эту девушку. — Она склонила голову набок и разглядывала мужчину черными глазами, в которых отчетливо поблескивали порочные огоньки. — Как она выглядит?
— Ну, как я уже говорил, ей около двадцати лет. Примерно вот такого роста. — Он поднял руку на уровень груди. — Хорошая фигура. Смазливое личико. Волнистые черные волосы до талии и синие глаза.
— Надо же, судя по твоим словам, она просто красотка. — Ева состроила кислую мину, потом бросила на князя скептический взгляд. — Михаил, ты уверен, что она убежала только… из-за твоей дисциплины?
— Что ты имеешь в виду? — резко спросил князь, вздергивая подбородок.
Ева посмотрела на него, как кошка на сметану.
— О, ничего. Итак, как же зовут эту восхитительную малышку? — Она повернулась загасить свечу, потому что комнату уже заливал свет восходящего солнца.
— Ребекка. Ребекка Уорд. Обычно ее зовут Бекки. На мгновение Ева застыла на месте.
— А у нее… нет других имен, которыми ее называют? Михаил покачал головой:
— Насколько мне известно, нет.
— Ага…
— Ты сможешь расспросить о ней в обществе? Но очень аккуратно. Тут главное — осторожность, любимая, — последнее слово он добавил по-русски.
— Ну разумеется. Однако я подозреваю, что могу представить ее твоим глазам, как фокусник вынимает из шляпы кролика, — воскликнула Ева со зловещей ухмылкой. — Но прежде чем я соглашусь тебе помочь, позволь мне поставить одно условие.
— Что же, меня это не удивляет, — пробормотал Михаил, не в силах сдержать улыбку. Как его завораживала эта коварная женщина, такая бесстыдная и прекрасная, а ведь сейчас ему следовало бы возмутиться. — И какое же условие я должен выполнить, баронесса?
Ева обняла его за шею и, сверкая огненными глазами, улыбнулась.
— Если я разыщу для вас эту девчонку, вы должны забыть Парфению Уэстленд и жениться на мне!
Он положил ее руку себе на член.
— Найди ее, и я дам тебе снова его попробовать.
— Посмотрим.
Они обменялись хищными улыбками, потом Михаил отвернулся и стал одеваться.
— Я ухожу, — сообщил он. — Перед финальным туром мне надо поспать. Одна очень темпераментная волшебница не давала мне спать всю ночь.
В голове Евы уже кружились сладкие мысли. Она сложила руки на груди, кивнула на прощание, князь вышел из ее покоев и твердой походкой военного человека отправился домой во главе своей маленькой армии.
«Восхитительно!» — думала баронесса в злобном предвкушении мести, радуясь этой нежданной милости фортуны. Похоже, она может поймать сразу двух зайцев — отомстить Алеку и продемонстрировать преданность Михаилу, доказав ему, какая прекрасная они пара.
«Ода, — размышляла она, изгибая в хищной улыбке безупречные губы, — очень скоро я пожну лавры этой победы».
Сам Алек тоже будет присутствовать на финальном раунде турнира, девчонка окажется беззащитна.
Итак, сегодня ночью.
Алек и Бекки молча стояли на берегу и смотрели на море. Бекки знала: через несколько минут ему надо идти. Для визита на яхту регента Алек надел официальный черно-белый костюм — фрак и шелковую рубашку. Сама Бекки, желая показать уверенность, что у них будет повод для праздника, когда возлюбленный вернется, надела вечернее платье бледно-зеленого шелка, являя собою картину элегантной простоты.
Ярдах в двадцати от них стоял лорд Драксингер. Он поджидал Алека, чтобы вместе отправиться на финальный раунд турнира по висту, и нервно швырял в море мелкие камешки. Раш и Форт деликатно держались поодаль, почти у самой стены сада, и ждали, пока можно будет доставить Бекки обратно на виллу. Они снова должны были ее охранять, пока Алек и Дрэкс будут сражаться на турнире.
Всего четверть часа назад записки Бекки были доставлены леди Парфении. Их засунули в маленькую коробку из лавки местной модистки. Дочь герцога сразу получит отправление, и, если все пойдет по плану, Уэстленд прочтет свидетельство Бекки, пока сам князь играет в вист на яхте регента — отрезанный от своих казаков, лишенный возможности скрыться. В своем послании Бекки советовала его светлости поставить в известность местные власти, чтобы их люди ждали в доке и арестовали князя, как только тот покинет яхту регента и ступит на землю.
Девушка была уверена, что так все и случится, но у Алека были сомнения.
Дрэкс в отдалении взмахнул рукой и указал на карманные часы.
Алек жестом успокоил его.
— Надо идти, — пробормотал он.
Она подняла руку и коснулась его лица.
— Алек, я хочу, чтобы ты знал: чем бы ни закончилась нынешняя ночь, это никак не повлияет на мои чувства к тебе.
— Э-э-э… да. И вот еще что… — Он придвинулся ближе, обнял ее и прижал губы ко лбу Бекки. — Раз мы обещали не иметь тайн друг от друга, я, наверное, должен тебе рассказать.
Она слегка откинула голову и настороженно заглянула в синие глаза возлюбленного.
— О чем, дорогой? — спросила Бекки и с растущей тревогой отметила, как беспокойно он выглядит.
— Бекки! — Алек набрал в грудь воздуха. — Существует маленькая, но реальная вероятность, что я не вернусь.
Девушка нахмурилась.
— Как? Что ты имеешь в виду?
— Если я проиграю сегодняшний тур, — медленно проговорил Алек, во взгляде его появилось ожесточение, — то я убью Куркова прямо на яхте.
Бекки широко распахнула глаза.
— Алек!
— Это самый простой путь. У него не будет под рукой казаков, чтобы защитить его.
— Нет! — Бекки в ужасе отстранилась от Алека. — Нет, Алек, нет, нельзя! Регента всегда окружают солдаты и телохранители. Тебя арестуют. Могут даже убить!
— Бекки, если твой кузен сегодня выиграет, его уже нельзя будет остановить, а мы ничего не получим. Если я не смогу отыграть твой дом, то по крайней мере раз и навсегда сумею избавить тебя от опасности. Если Курков умрет, казаки больше не станут охотиться за тобой. Без его приказов они будут думать только о том, как бы скорее вернуться в Россию.
Бекки в отчаянии мотала головой:
— Алек, это сумасшествие! Нет! Не хочу даже слышать об этом! Если тебя не убьют на месте, то отправят на виселицу.
